Поханя даже ничего не сказал, он просто рассмеялся и повел песню дальше.
Отпусти же, атаман,
Отпусти до дому,
Знать, соскучилась, знать, намучилась
Милая Маруся.
Отпустил бы я тебя,
Долго ты пробудешь.
Ты напейся воды холодной –
Про любовь забудешь.
Пил я воду, пил холодну,
Пил не напивался!
На этом месте я прервал песню и воскликнул:
– Еще оно пространство памяти! Поханя кивнул не останавливаясь:
Любил девушку чернобровую,
С нею наслаждался.
Вот ведут, коня ведут,
Конь головку клонит.
Молодовова, чернобровова
Казака хоронят.
Вот тут я пришел в замешательство. Ясно было, что пространство сменилось. Но что-то во мне сопротивлялось тому, чтобы признать его простором. Я колебался. Поханя прервал песню и ждал довольно долго, потом приказал:
– Перестань искать правильный ответ. Просто смотри в то пространство, которое делаешь ты!
У меня получилось не сразу. Пришлось подавить сомнения в самом себе и заставить не спешить. Я собрался и, успокаиваясь, начал все сначала – ощутил, что я смотрю в пространство сознания казака, который лежит на берегу… смотрит на реку… вспоминает разговор с атаманом… вспоминает свои воспоминания во время этого разговора, так сказать, свои аргументы… и как их отвергали… обиделся, и даже не сразу понял, что это и я обиделся, по крайней мере, чувство обиды явственно зашевелилось во мне, подталкивая к каким-то действиям… тут я заметил, что попался в чужие чувства, и уже готов мстить "всем этим гадам!'1, и меня заколотило точно в ознобе.
– Лучший способ отомстить другим – это убить себя,- сказал я Похане, ощущая, что голос мой изменился.- Наказать их всех самоубийством! Хлопнуть дверью и сбежать!
– И какое решение он принимает, раз осознал это?
– Он снова глядит на реку. Раз он снова глядит на реку… то есть в пространство настоящего Мира, получается… значит, он будет жить и драться за свою жизнь,- все в том же изменившемся состоянии произнес я одно из самых первых заклинаний, которому меня много лет учили на Тропе. Мне думалось о том, что Я еще много раз буду заново и заново понимать его смысл.
Течет речка по песочку.
Бережочек точит.
Молодой казак, молодой казак
Атамана просит!
Какое-то время я был точно в эйфории, но внезапно почувствовал чуть ли не тоску. Я прятал ее, сколько мог, но тут в избу вернулась откуда-то тетя Катя, и я не выдержал и спросил ее:
– Теть Кать, ну почему я такой тупой?!
Она только засмеялась и предложила покормить нас. В сущности, вопрос был обращен к Похане, и он это понял. Он движением руки отправил бабку и задумался.
