Я не получила то место. Собеседование проводила женщина. Она была совсем не похожа на Хиби, но я подумала именно об этом, когда вошла в комнату и увидела ее. Ее юбка едва прикрывала колени, она носила сапоги на высоких каблуках и блузку с глубоким вырезом, открывающим ложбинку между грудями. Ее длинные черные волосы спускались ниже лопаток. Естественно, она поинтересовалась, почему я оставила работу в Библиотеке британской истории, и когда я сказала правду, что меня уволили, она сделала пометку на листе бумаги, который лежал перед ней. Я не могла сказать ей, что меня интересуют детские костюмы XVIII и XIX веков, потому что я ничего о них не знаю, но я со всем доступным мне воодушевлением заявила, что быстро учусь. Кажется, она в этом усомнилась.
Она смерила меня взглядом с головы до ног. Я собиралась вымыть голову, но не успела, и решила, что лучше пойти без колготок, чем надеть пару со спущенными петлями на подъеме. Я надеялась, что мои коричневые брюки скроют голую кожу, но они не справились с поставленной задачей. И хотя моя несостоявшаяся работодательница ничего не сказала, но по выражению ее лица я все поняла. Ее лицо недовольно скривилось, когда я сообщила, что не умею работать за компьютером, но опять-таки могу научиться. В ответ я лишь услышала «спасибо, что пришли, я с вами свяжусь». И через два дня я получила письмо, полное притворных сожалений и извинений.
Уверена, что именно моя далекая от совершенства внешность послужила причиной отказа, но, несомненно, мы должны быть честными в нашей повседневной жизни, должны придерживаться принципов. Меня очень раздражает, как внешность человека, особенно женщины, приобретает все большее значение по мере приближения нового тысячелетия. Мне просто интересно, добилась бы я успеха, если бы пришла на это собеседование с обесцвеченными волосами и накрашенными губами и в той сексуальной одежде Хиби – по крайней мере, в сапогах. Та женщина не обратила бы внимания на отсутствие у меня навыков работы на компьютере или на то, что я не знаю, когда дети носили панталоны.
В тот вечер я достала одежду Хиби и примерила ее сапоги. Они оказались мне точно по размеру и делали меня выше на несколько дюймов. Я заставила себя пройтись в них по улице до газетного киоска, и один мужчина на стройплощадке даже свистнул мне вслед. Вернувшись домой, я застегнула на шее собачий ошейник и представила себе, как входит Каллум и видит меня в сапогах и в юбке, приподнятой выше колен, но мне пришлось одернуть себя. Все эти манипуляции привели к тому, что меня бросило в жар, щеки покраснели, на лбу выступила испарина. Очень неприятные ощущения.
