Надя опустилась на стул, держа спину судорожно выпрямленной. Она судорожно придумывала, что сказать им. Знать бы, что рассказал Антонио. Но их вопрос выбил её из колеи даже сильнее, чем она того ожидала.
Заговорил военный. Из знаков отличия на его рубашке была только чёрная трапеция со стилизованным глазом в центре — войска внутренней обороны.
— Видите ли, нам хотелось бы узнать, как вы объясните ночные события на набережной.
— Я понятия не имею ни о каких событиях на набережной.
Надя вопросительно глянула на Антонио. Он как будто ждал этого взгляда — и сразу же подвинул к ней стопку фотографий в прозрачной папке. Все в комнате терпеливо наблюдали.
Она не сразу поняла, что изображено на фотографиях — серых, как будто принесённых из прошлого века. Потом сообразила, что места, посещённые аномалиями, всегда фотографируют на чёрно-белую плёнку — другие снимки не могут запечатлеть всё полностью.
Обломки камня громоздились в беспорядке, их облизывал прибой, только монументальная стена справа показалась знакомой. Нет. Не в беспорядке. Казалось, гигантское животное зубами вцепилось в парапет набережной и вырвало кусок, и тут же выплюнуло. Обломки каменной кладки были стёсаны ровно.
Странно, что об этом не гремят все новостные каналы. Впрочем, Надя выскочила из дома, не успев даже причесаться, не то чтобы включать телевизор.
— Почему вы считаете, что я должна что-то об этом знать? — Она вернула фотографии на стол и успокоила руки на коленях. Пусть не думают, что сумели застать её врасплох. — Я ведь не занимаюсь подобными делами.
Она судорожно придумывала, как будет выкручиваться.
— Мы считаем только, что разрушения такого уровня не могут остаться незамеченными, — медленно, будто втолковывая двоечнику сложную тему, произнёс полковник. — Для вас тем более. Возможно, вы могли бы нам помочь.
— Я думаю… вернее, я совершенно уверена, что ничем не смогу помочь тут. Моя особая чувствительность давно потухла без тренировок. Извините.
Она обернулась на военных: их лица остались безучастными. Антонио откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Надя сказала то, что он хотел — она это почувствовала.
— Понимаю. — Военный с нашивкой-чертополохом, наклоняясь вперёд, как будто собирался поведать ей секрет. — Но и вы поймите, фантом города — это не шутки. Вас тогда ещё на свете не было, а он уже пожирал людей. Так что лучше пойдите нам навстречу. Про инфицированную девочку за железной дверью нам уже известно. Вы же не будете утверждать, что полезли на чужой балкон из чистого любопытства?
