Он не желал её отпускать.
Беззвучно ступая по скрипучим ступенькам, к ней спустилась Сабрина. Села рядом, чуть касаясь ногой Надиной ноги.
— Плохо?
Согреваясь её близким теплом, Надя покачала головой. В комнате, пронизанной фонарным светом, было достаточно светло, чтобы Сабрина могла разглядеть её лицо и не поверить скупому жесту.
— Может, тебе уехать из города?
Она хрипло отозвалась:
— Не получится. Он не отпустит меня, вот увидишь.
— Давай ты просто попробуешь?
Тряпичные куклы над дверью закачались, будто их дёрнуло сильным порывом ветра. Погас и снова зажёгся фонарь на перекрёстке. Надя усмехнулась и ткнулась лицом Сабрине в плечо. Дорогого стоит, когда в мире живых тебя кто-то ждёт. Ради этого можно жить дальше.
Надя сидела над полусобранным чемоданом, покачивая на ладони телефон. Из открытого окна доносились радостные детские вопли, и одуряюще пахло цветами. Было так жарко, что Надя сидела на полу в майке и шортах, и всё равно по телу под майкой текли ручейки пота.
Она бросила телефон на кровать, вынула из чемодана тщательно уложенное платье, расправила его. Синие розы на белом фоне, корсажные косточки в лифе, короткий пышный подол. Она мечтала, как наденет его на неторопливую прогулку по чужому городу, чтобы обязательно маленькие кафе на набережной и свежий ветер теребил подол. Куда его теперь?
Брошенный на кровать телефон противно запищал. Надя покосилась в его сторону и не шевельнулась. Трель затихла, раздалась снова, потрезвонила секунды три и опять замерла. Заиграла ещё раз.
Надя со вздохом поднялась и подцепила телефон с покрывала.
— Я слушаю.
Ничего ей не хотелось слушать, но это должно было когда-нибудь прекратиться.
— Надя, ты имеешь право на меня сердиться, но будь разумным человеком.
— А когда у разумного человека путёвка в санаторий на море, а его вызывают на работу, это как называется?
На том конце провода Антонио тяжело вздохнул.
— Я уже всё тебе объяснил. Если хочешь поругаться — приезжай, поругаешь меня лично.
Она смотрела на платье — скомканные синие розы на полу, — и внутри тоскливо ныло.
— Я тебя ненавижу.
— И это тоже расскажешь. Приезжай.
Она вздохнула, не находя, что ответить. Как ни крути — приказ старшего по званию есть приказ, даже если высказан извиняющимся тоном.
— Хорошо.
На полянке перед домом загорала Сабрина. В такт её дыханию тихонько шевелились ветви яблонь. Когда хлопнула входная дверь, Сабрина обернулась.
— Всё-таки вызвали?
— Угу.
— Смотри, может, Антонио понадобилось то, чего никто кроме тебя сделать не может. Ты ценный сотрудник.
