— А… Извините, если я окажусь невежлив, но… что случилось с вашим поваром? — с любопытством поинтересовался атаманец.
— Стал капитаном и возит ушкуйные товары с Руяна на Большую землю. А туда – вина… — буркнул я, и с удивлением увидел, что такое настоящий разрыв шаблона. Впавший в ступор, с отвисшей челюстью и застывшим взглядом, атаманец производил довольно забавное впечатление. Впрочем, поведай мне кто-нибудь о такой карьере пусть даже самого виртуозного домашнего повара, я бы, наверное, отреагировал так же…
— Но там же минная война, уж год, как ушкуйники с каперами море делят! — воскликнул Бульба.
— Так и Лейф, не пальцем де… хм-м, м-да, — оглянувшись на Ладу, я осекся.
После охоты, заехали в училище, где Толстоватый, с большим интересом, прошелся по учебным залам, тиру и малому полигону, организованному нами за оградой, чтобы не таскать постоянно курсантов за десяток километров, на полковое поле. А после полигона, Вент Мирославич на добрый час застрял в гараже, где долго ходил вокруг наших автомобилей, и с жадностью поглядывал в сторону зачехленных машин. Не знаю, может он подумал, что там находится что-нибудь каверзно-военное, но тут полковник промахнулся. Ничего интересного, кроме снегоуборочного комбайна и некой эрзац-пожарной машины, представлявшей из себя трактор с прицепной водяной бочкой, там не было.
Пока мы ходили по пустому, ввиду каникул, училищу, наши дамы с удовольствием устроились чаевничать в моем кабинете. От посиделок с "егерями" Бульбы, мы с благодарностью отказались. Не из чванства, нет… Откуда ему взяться, если в их компании, одних полковников, аж три штуки. Но, пить курсантам с директором собственного училища, было бы просто некомфортно. А люди, ради этой, самой первой охоты отказавшиеся от поездки на каникулы домой, имеют право на хороший праздник и отдых.
Домой вернулись, как и за день до того, в темноте, по пути высадив Вента Мирославича с супругой у их дома. Весьма симпатичный особнячок, кстати говоря. Поменьше, чем у нас, зато до набережной и Кремля, рукой подать.
Грегуар привычно открыл нам дверь, принял верхнюю одежду и, проинформировав, что дети уже легли спать, а ужин будет готов не позже, чем через четверть часа, как-то странно покосился на консоль под большим зеркалом, у которого Лада так любит крутиться перед каждым выходом из дому, а сам Грегуар складывает пришедшую в мое отсутствие корреспонденцию.
Отпустив дворецкого, я подошел к консоли и, подняв с подноса тоненькую пачку писем и пару газет, уже было двинулся следом за Ладой в гостиную. Но, бросив на ходу, короткий взгляд на почту, передумал.
