– Возможно, настанет день, сын мой, когда ты будешь поступать по-своему. А пока я думаю, что следует отвезти этих господ в Титоград. И поскольку я занят, это сделаешь ты. Если у тебя есть другие соображения, мы обсудим их позже, а пока я поручаю тебе отвести в Титоград господина Стара и его сына. Согласен ли ты выполнить мое поручение?
Их взгляды скрестились, как клинки, и отец победил. Жубе потупился и пробормотал:
– Да.
– Так не разговаривают с отцом.
– Да, отец.
– Хорошо. Пойди и заведи машину.
Парень вышел. Я вынул югославскую валюту. Билич объяснил, что выехать из деревни можно только по дороге, которая проходит позади его дома. По улице не проедешь из-за непролазной грязи.
Он провел нас через дом к задней двери. Если у него имелись другие члены семьи, кроме Жубе, они остались вне нашего поля зрения. За домом был разбит красивый газон с цветочными клумбами. Узкая дорожка привела нас к каменному строению. Из ворот выехал автомобиль, за рулем которого сидел Жубе.
Я застыл в изумлении. Это был «форд»-седан выпуска 1953 года. Потом я вспомнил, чт́о рассказывал мне Вульф про Югославию: США выделили ей через Всемирный банк заем в размере около пятидесяти восьми миллионов зеленых. Как американского налогоплательщика, меня заинтересовало, каким образом Биличу удалось заиметь такое авто, но я решил отложить этот вопрос на потом.
Когда мы сели в машину, Вульф попросил Билича сообщить сыну, что за поездку будет заплачено две тысячи динаров.
Дорога на Титоград, которая шла через долину и вверх по течению реки Морача, была ровной почти на всем протяжении. Однако у нас ушло больше часа, чтобы покрыть двадцать три километра, то есть четырнадцать миль. Главным образом – из-за грязи.
Сначала я уселся с Вульфом на заднее сиденье, но после того как машина ухнула в парочку вымоин, передвинулся вперед к Жубе.
На ровных участках пути Вульф рассказывал о Титограде, но, учитывая, что Жубе мог изучать английский в университете, патрону приходилось изображать Тоне Стара, который беседует с сыном, родившимся в Америке.
Когда-то Подгорица являлась торговой столицей Черногории. В тысяча девятьсот пятидесятом году город переименовали в Титоград. Население его насчитывало около двенадцати тысяч человек. Через Морачу был перекинут прекрасный турецкий мост. Приток ее отделял старую, турецкую, часть города, которую тридцать лет назад заселили албанцы, возможно живущие там и ныне, от новой, черногорской, возведенной во второй половине девятнадцатого века.
