– Посмотрим, сможем ли мы обойтись без ссоры. По твоим словам, ты предполагала, что я буду удивлен, а сама ничуть не удивилась. Удивлен чем?
Она тоже нахмурилась:
– Я не… Да, конечно. Удивлены тем, что Марко убили.
– А ты не удивилась?
– Нет.
– Почему?
– Потому что была в курсе его дел. А вы?
– Только в самых общих чертах. Поделись со мной тем, что знаешь.
– Ну, в последние три года он вложил в борьбу около шестидесяти тысяч долларов своих собственных денег и собрал пожертвований более чем на полмиллиона. Семь раз ездил в Италию и встречался там с руководителями движения, прибывшими из-за Адриатики. Снарядил им в помощь двенадцать активистов отсюда, мужчин и двух женщин. Трех черногорцев, трех словенцев, двух хорватов и шесть сербов. Печатал листовки, которые распространялись среди крестьян. Отправил на родину несколько тонн продовольствия и других припасов…
– А как насчет оружия? Винтовок?
Она задумалась.
– Не знаю. Это запрещено американскими законами, а Марко их чтил.
Вульф кивнул:
– И не зря. Я не знал, что он настолько поглощен этими делами. Значит, ты утверждаешь, что его убили из-за них. Что он представлял угрозу для Белграда или Москвы. По крайней мере, постоянно их раздражал, и его устранили. Так?
– Да.
– Белград или Москва?
Карла задумалась.
– Не знаю. Конечно, агенты русских рассеяны по всей Югославии, но в Черногории их больше, потому что она граничит с Албанией, которой управляют марионетки Москвы.
– Так же как Венгрией, Румынией и Болгарией.
– Да, но вы знаете, какова граница между Черногорией и Албанией. Вам знакомы эти горы.
– Знакомы. Вернее, были знакомы. – На лицо Вульфа легла тень воспоминаний. – Мне было девять лет, когда я впервые поднялся на Черную гору. – Он пожал плечами. – В общем, ты полагаешь, Белград или Москва. У них был свой агент в Нью-Йорке, или они прислали кого-то, чтобы разделаться с Марко. Так?
– Разумеется.
– А вот и нет. Это только предположение. Ты можешь его подтвердить? У тебя есть факты?
– Есть один: они его ненавидели, он был опасен для них.
Вульф покачал головой:
– Не то. Назови что-нибудь конкретное: имя, поступок, какие-то слова.
– Не могу.
– Очень хорошо. Я принимаю твое предположение, как заслуживающее внимания. Сколько человек в Нью-Йорке и его окрестностях было связано с Марко? За исключением тех, кто давал деньги?
– Ну, всего около двухсот.
– Я имею в виду близких соратников. Тех, кому он доверял.
Она подумала:
– Четыре-пять. Со мной шесть.
