Хават подвинул кресло, сел напротив Пауля – подчеркнуто лицом к двери, – откинулся на спинку. Внезапно зал показался ему чужим и незнакомым – почти все оборудование уже было отправлено на Арракис. Тренировочный стенд остался, осталось фехтовальное зеркало с неподвижно замершими призмами, рядом с ним – латаный-перелатаный спарринг-манекен, похожий на израненного и покалеченного в боях древнего пехотинца.
«Совсем как я», – подумал Хават.
– Суфир, о чем ты думаешь? – спросил Пауль. Хават посмотрел на подростка.
– Я думал о том, что скоро мы все уедем отсюда и вряд ли снова увидим это место.
– Это тебя печалит?
– Печалит? Чепуха! Грустно расставаться с друзьями, а место – это всего лишь место. – Он тронул разложенные на столе карты. – И Арракис – это просто другое место, и только.
– Отец прислал тебя проэкзаменовать меня?
Хават покосился на мальчика – даже чересчур наблюдателен! Он кивнул:
– Конечно, ты предпочел бы, чтобы он пришел сам, но ты же знаешь, как он занят. Он придет позже.
– Я сейчас читал о бурях на Арракисе.
– Бури. Да…
– Похоже, эти бури – довольно-таки скверная штука.
– Скверная – не то слово. Мягко сказано! Фронт этих ураганов не менее шести-семи тысяч километров, они питаются всем, что может добавить им мощи: кориолисовыми силами, другими бурями – всем, в чем есть хоть капля энергии. Они набирают скорость до семисот километров в час, прихватывая с собой все, что подвернется, – пыль, песок и прочее. Они срывают мясо с костей и расщепляют сами кости…
– Почему «гам нет службы погодного контроля?
– Тут. у Арракиса свои специфические проблемы: стоимость контроля выше, а к ней добавляются высокие эксплуатационные расходы и прочее. Гильдия заломила безумную цену за систему контрольных спутников, ну а Дом твоего отца – не из самых богатых, ты и сам знаешь.
– Суфир, а тебе приходилось видеть фрименов? «Мальчику есть о чем подумать сегодня», – решил
Хават.
– Очень может быть, что я их и видел, но дело в том, что на вид их трудно отличить от населения впадин и грабенов. Они все носят эти их длинные хламиды, и все невыносимо воняют, особенно если находятся в закрытом помещении. Это из-за дистикомбов, которые они носят не снимая. Дистикомб – «дистилляторный комбинезон», костюм – перегонный куб, который собирает и утилизует выделяемую телом влагу.
Пауль сглотнул, внезапно ощутил влагу во рту и вспомнил сон о жажде. Мысль, что люди могут так страдать от нехватки воды, что им приходится собирать влагу собственных выделений, поразила его.– Пауль вдруг ощутил горькое чувство одиночества и пустоты.
