– Не шевелись, – прошептали испуганно. Ваня с трудом узнал голос Иванченко.
– Сань, ты чего?
Дрожащий палец указал за спину Копылова:
– Там.
Иван повернулся… и обомлел. В горле встал комок, заставляя парня жадно глотать воздух и пытаться что-то произнести. В небольшое кухонное окно, прикрытое прозрачной занавеской, кто-то заглядывал. Не трудно было разглядеть темное пятно вместо лица, закутанное в платок, тем более что ночной гость подсвечивал себя фонариком, от чего казался еще страшнее и мрачнее.
Неожиданно раздался противный скрип, будто кто-то провел пенопластом по стеклу. У ребят одновременно по спинам пробежал морозящий холод и застрял где-то в пояснице. Словно издеваясь за окном раздался противный смешок, от которого хотелось закричать, но ребята только разевали рты, будто рыбы выброшенные на берег.
– Хотите прокатиться в моей коляске? – приглушенный окном голос, наконец, прорвал застрявший комок в горле и по дому разнесся ребячий крик.
Фигура на улице нервно заметалась. Фонарик в руках запрыгал, упал на землю, закатился под ступеньки, обиженно освещая небольшой кусок дорожки перед домом. Первым на кухню ворвался Николай Дмитриевич: в трусах, с всклокоченными волосами и автоматом в руках. По взглядам ребят он понял, что произошло что-то страшное и, не разбираясь, что именно, направил оружие на окно, за которым угадывалась фигура с высоко поднятыми руками. Секунду спустя на кухне стояли все обитатели дома. Женщины бросились к ребятам. Мужчины схватили все, что могло послужить оружием. Молодежь распласталась вдоль стены, стараясь не мешать взрослым. Не выпуская замерзшую фигуры из поля зрения, Копылов-старший протянул руку к выключателю и на крыльце зажегся мощный фонарь, выхватывая фигуру ночного пришельца.
– Это старуха… Старуха, – испуганно шептали Иван и Саша, губы у ребят тряслись, руки дрожали, даже объятия матерей не могло успокоить это.
– Сейчас проверим, что это за старуха, – зло произнес Николай Дмитриевич, передергивая затвор.
– Это старуха… Старуха.
Остальные ребята были напряжены, ведь все помнили, что рассказывал дядя Володя.
– Наташ, дверь открой.
Женщина распахнула дверь и Копылов-старший медленно вышел на улицу. Его не было несколько секунд, но испуганным ребятам показалось, что прошли часы, прежде чем Николай Дмитриевич вновь вошел в дом. За ним шла старуха. Однако только сейчас молодежь разглядела то, что не смогла в темноте ночи: на старухе был только старый платок, который прятал лицо. Ниже была футболка с коротким рукавом, шорты и сандалии на босу ногу.
