– Нет.
– Тогда почему ты не ходишь в школу? Светлана Ивановна звонила, сказала что ты…
– Я просто не хочу, – в голосе ребенка прозвучала настойчивость.
Нина Васильевна была растерянна: она никогда не заставляла сына делать что-то против воли. Женщина понимала, что ее ребенок не такой как обычные дети и ему нужен определенный уход, но Илья давно ведет самостоятельную жизнь, и он никогда ни на что не жаловался.
– Сыночка, ты скажи – тебя обижают? – мама сглотнула, представив эту картину.
Шариковая ручка замерла над исписанным аккуратным почерком, листом. Сейчас в Севастопольском боролись два желания и одно из них хотело рассказать матери все, а другое уговаривало молчать.
– Нет.
– Тогда, что происходит?
– Ничего.
Нина Васильевна так и не смогла добиться от сына нормального ответа. Последующие несколько недель она внимательно наблюдала за мальчиком: проверяла, нет ли у него синяков, может он из-за плохих оценок так переживает, а может что-то другое происходит – она не знала. Синяков не было, в дневнике красовались оценки «отлично» и «хорошо», а сын больше молчал, уходил к себе в комнату и долго сидел за столом. К тому же ребенок вновь начал регулярно посещать школу и учителя хвалили его.
Такое возросшее постоянство объяснялось тем, что Васька Хлопушкин заболел. Заболел сильно и, кажется, надолго. Илья слышал, что говорили пацаны в классе. Некоторые утверждали, что хулиган ограбил кого-то и теперь в тюрьме. Другие говорили, что он в драке со старшеклассниками сломал руку. Но Светлана Ивановна рассказала, что Хлопушкин сломал ногу, неудачно спрыгнув с крыши веранды в детском саду, что располагался недалеко от школы.
– Месяца два его не будет, – произнесла она и тут же добавила облегчено: – Хоть отдохнем… Горшков к доске!
Это стало отличной новостью за весь учебный год. Два месяца без врага – это самый лучший подарок. А если учитывать, что через полтора месяца начинаются летние каникулы, то до сентября можно не думать о хулигане.
Казалось, что до сентября так далеко и за это время может случиться многое… Случилось. К всеобщей радости Хлопушкин так больше никогда и не появился в этой школе. Светлана Ивановна сказала, что родители перевели его в другое учебное заведение.
Для Ильи наступила обычная жизнь. Та, к которой он привык: быть одиночкой, последним на переменах и в спортивном зале. Быть тем, кого принимают за мебель, но он уже свыкся с этим, и где-то даже это нравилось Севастопольскому – главное, что никто не лез к нему…
