– Петрович, убей зверя и все закончится, – уговаривал Михаил. – Ты не понимаешь, что эти стены не удержат его – только пуля в башку.
– Папа, я люблю Илью. Ну послушай его, он же правду говорит.
Аверин устало потер глаза, взглянул на руку с часами.
– Придется новые покупать, – разочарованно произнес он, глядя на разбитое окошко, стрелки за которым замерли. Расстегнул металлический ремешок, снял их и с силой бросил в дверь гаража.
– Не будьте идиотами! – прокричал. – Отпустите Михаила, он здесь всех убьет!
– Папа!
На Петровича наседали со всех сторон: Илья, Михаил, Дарья, мужики выжидающе смотрели, ожидая его решения. И луна, словно огромный глаз с любопытством разглядывала его. Конечно, он взрослый человек и не верит в сказки об оборотнях и прочую нечисть, но то, что видел сегодня ночью не укладывалось в его голове. Звери, устроившие резню не походили ни на волков, ни на медведей и ни на кого другого. Он не хотел думать, что кто-то из гостей прав. Только кто?
– Папа, верь Илье, он мне врать не будет.
Петрович всегда доверял своему чутью и интуиции дочери. И на этот раз он решил положиться на нее.
– Иван, Кириллыч, выпустите городского.
Большой гараж сотряс такой удар, что железо на двери выгнулось.
– Ты что делаешь, дурак, он вас всех убьет! Не смей! Петрович, не смей его выпускать!
Аверин облегчено выдохнул, уткнулся лбом в стену.
– Ты принял правильное решение. Ради своей дочери – правильное.
Иван подошел к двери небольшого гаража, всунул ключ в навесной замок.
– Не смей!!!
Личинка замка откинулась в сторону. Юноша снял его и распахнул дверь.
– Выходи, только без глупостей.
– Какие могут быть глупости, – улыбнулся Аверин из глубины гаража и… прыгнул вперед.
Дарья завизжала. Ивана он попросту снес: пробив лапой живот, поднял и бросил на опешивших мужиков. Мужику в майке он порвал горло и вырвал позвоночник третьему. Петрович оказался смелее, он успел выстрелить – попал в плечо. Не обращая на это внимания Аверин, который теперь походил на большого волка, вставшего на задние лапы, подскочил к Петровичу. Вырвал из его рук ружье, бросил в сторону. Произнес нормальным голосом:
– Ты принял правильное решение… но глупое, – и вгрызся ему в горло.
– Нет! Не смей! Не трогай их! К нам, иди к нам! – надрывались в большом гараже люди, пытаясь снести двери, но те крепко удерживали их внутри.
Даша на коленях стояла возле мертвого отца, по щекам текли слезы. Илья вернулся к гаражу, поднял брошенные часы, надел на когтистую лапу. По телу разлилась тупая боль, когда кости начали перестраиваться. Шерсть втягивалась в кожу, когти в пальцы. Длинная, узкая морда, становилась плоской и Илья Степанович все больше напоминал человека. Когда метаморфоза закончилась, он надел сброшенную одежду. Подошел к девушке.
