– Привет.
Он обошел машину, взял с пассажирского сиденья листок с информацией.
– Привет, – отозвался.
– Ты к бабе Венере жить приехал?
Илья Степанович взглянул из-под темных очков на девушку. Лет двадцати-двадцати двух, с длиной косой, милым личиком, в необъемном сарафане, укороченным вручную так, чтобы было выше колена.
– Живешь здесь? – проигнорировал он вопрос.
– Да. Во-он в том доме с синей крышей, – девушка приподнялась на цыпочках, указывая на предпоследний дом с выцветшей, некогда синей крышей. Длинные ноги напряглись, выгодно очерчивая икры.
Машина просигналила, что закрылась и, если кто-то захочет в нее забраться без спроса хозяина, предупредит громким, противным голосом.
– Меня Дарья зовут, – протянула девушка руку.
– Илья.
Хрупкая ладошка утонула в крепкой и широкой ладони. После приветствия девушка немного осмелела.
– Ты надолго к нам? У бабы Венеры часто останавливаются гости. Ты из города? А из какого?
Аверин взглянул за спину девушки. Недалеко начинала собираться местная ребятня, они о чем-то переговаривались, указывая на них пальцами.
– Из Петербурга?
Глаза Дарьи зажглись восхищением.
– Ух ты. А я в Москву поехать хочу, но мамка не пускает.
Где-то промычала корова, загоготали гуси. Ребятня подошла на несколько шагов ближе.
– Правильно не пускает. Делать там нечего.
– Я хочу артисткой стать, или певицей, – не обращая внимания на его замечание, продолжала девушка. – Меня всегда приглашают петь на свадьбах, или играть в местном театре, – в голосе послышалась грусть. – Правда, до него далеко добираться.
Аверин оглядел улицу, дома. Лишь за одним забором высилась кабина трактора.
– У вас часто кто в город ездит?
– Нет, – махнула девушка рукой. – Если только Иваныч заведет трактор, но дед уже две недели как в запое. Раз в неделю машина из города приезжает, продукты привозит.
Илья задумчиво покачал головой, вновь взглянул на ребят.
– Дашка-Дашка-промакашка! Дашка жениха нашла, на сеновал отвела. Дашка-Дашка-промакашка! – весело заголосили они, кинули в их сторону несколько небольших камешков и брызнули в рассыпную, как только девушка бросилась за ними.
Илья Степанович проводил их взглядом, потом направился к дому. Венеры Георгиевны видно не было, но из-за дома доносился звук льющейся воды и негромкая песня. Мужчина поднялся на второй этаж, открыл комнату, положил сумку на кресло и, не разбирая ее, включил монитор. Все необходимые программы и обновления были загружены. Расположившись с компьютером на диване, он зашел в почтовую программу.
