В аэропорту было холодно и пусто. Гудели кондиционеры, тучные охранники оглядывали редких пассажиров в поисках интересного лица. Одиночество холла прорывалось задорным весельем и молодой энергией стаи ворвавшихся, вбежавших, влетевших в зал регистрации ребят. Их было с полторы дюжины. Груженные цветастыми рюкзаками и сумками, в ярких туристических костюмах, свежестью лиц и пружинистостью движений они мигом разогнали давившую на всех пустоту.
Трудно группа шла горами Крыма. Из Феодосии до Коктебеля добрались в режиме разминки, после склонов древнего Кара-Дага началось восторженное приключение, бьющее азартом риска в молодых жилах, когда неделю назад они цеплялись за скальные зубцы Ай-Петри, утихомирившись только вчера, на спуске с меловых гор Севастополя.
Петя, Витя и Валера заняли очереди на регистрацию. Наташа и Лена распаковали бутерброды и пирожки и кормили остальных. Гурьбой уселись на рюкзаки среди зала.
– Эх, а как у Золотых ворот ныряли… Витька даже хлебнул от счастья!..
– А потом на Соколе ливень застал, и думали – не спустимся!..
– Да! Какие водопады с гор после дождя!..
– А Серёжа все порывался на другого пернатого, Орла, забраться, да охрана заповедника развернула… – накручивая на пальцы волнистую каштановую прядь, Наташа подмигнула высокому, с крепкой недельной щетиной, Серёже.
– Уж кто бы говорил! – легко парировал тот. – А кто на зубцах разревелся?
Все оглянулись. Наташа залилась краской и замахала руками:
– А то вы не знали!
– На вершине Ай-Петри села она и заплакала… – продекламировал Артур.
– Ладно вам! – вступилась Лена. – Про старика им лучше расскажи.
– Какого старика? – обернулся из очереди Витя. На вершину группа поднималась не сразу, в серию заходов.
– Да там старик чуть с горы не прыгнул.
– Расскажи, расскажи! – заверещали девушки.
Скомкано, с неохотой, Наташа, усевшись верхом на рюкзак, рассказывала, как карабкались по лесу к вершине рассвет встречать и думали, что первые сегодня там будут, как затемно подобрались к обрыву и светили фонарями в пустоту. Ветра не было, но холод – кости скрипели. Начало светать, и внизу открылась долина. Станция подъемника на плато, торговые ряды, позади забелели шары локаторной станции. Из сумрака вынырнуло темное море и отгородилось от суши берегом. Взошло солнце, и стало видно весь полуостров – до самых дальних рубежей.
– Видим, среди камней – старик. Сидит, глядит себе, нас не замечает будто. Чудной – в костюме, рубашке, ботинках, в руках палка. Думаем, откуда здесь? Тут старик к краю подошел, нас увидел. Стоит, смотрит – и ни слова. Потом головой кивнул, как сказал себе что, в двух шагах от нас под перилами перелезает – и к пропасти! Мы сидим – и не крикнуть! А он постоял на краю, посмотрел куда-то и вернулся. Замер передо мной, будто узнать боится, а у самого слезы. «Молчит море», – только сказал вдруг. Потом вздрогнул, будто очнулся, взглянул на нас сердито и пошел вниз. Мы сидим, не шелохнемся, как во сне, не поймем, что это было-то… и было ли! Смотрим, а в море – планета горбится!
