— Николас, ты идиот! — зашипела Марта. — Уж если придумал такую глупость, то держи её при себе! Или хоть говори потише, вон, видишь, девица впереди чуть в обморок не хлопнулась?..
— А я, кажется, догадался, в чём дело, — подал голос гном.
Закончить мысль ему не дало появление шумной группы троллей с военного факультета. Рассаживаясь, они без особого стеснения перекрикивались со знакомыми и посылали девушками воздушные поцелуи, те хихикали и отвечали тем же. Лишь один из них ненадолго задержался у кафедры, обшаривая глазами зал, а потом целенаправленно направился в нашу сторону.
Да что ж такое…
— Приветствую честную компанию! — прогудел он, улыбаясь на этот раз весьма сдержанно. — Разрешите присесть с вами? Или кто‑то против?
— Неужели кто‑то может быть против, о мой любезный братец! — с непередаваемой иронией ответила за всех Ханна. — Да мы, наоборот, сейчас через одного в обморок от счастья попадаем!
— По вам заметно, — хмыкнул Хард и плюхнулся на скамью рядом с ней. Как хорошо, что не я села с краю!
— Сейчас ректор придёт, я его в коридоре видел, — продолжил тролль. — Знаете, для чего нас сюда согнали, как стадо ба… кхм… (мы с Ханной каким‑то чудом смогли не захихикать), в общем, позвали? А я знаю, мне Дэлль сказал.
— Война? — снова влез Ник.
— Сударь, вы белены объелись? — фыркнул Хард. — Какая война? Арвийская делегация прикатит, будь она неладна!
— Скоро?
— Сразу после нового года. Помимо разных официальных лиц, дипломатов, купцов и прочих, ожидается ещё куча студентов по обмену. Об этом на самом высоком уровне договорились. А поскольку все они 'надежда и гордость нации' и всё такое, то нам будет велено оказать им самый лучший приём. Об этом ректор и собирается вещать битый час.
— И в чём проблема? Надо — окажем, — пожала плечами Ханна.
— А в том, любезная сестрица, что у многих иностранным языком идёт велорский, а не арвийский! — с досадой рыкнул Хард. — Заставят учить, в обязательном порядке, причём быстро. Сдались нам эти южане из тридесятого царства!
Мы с Мартой невольно переглянулись, подумав об одном и том же.
— А не будет ли среди гостей, так, совершенно случайно, наследной принцессы Квазимоды?
Хард стукнул себя по лбу, отчего по залу разнеслось маленькое эхо.
— Точно! Как я сразу‑то не сообразил?! Бедный Дэлль!
Тут мы вынуждены были прервать разговор — в аудиторию вошёл ректор. В отличие от остальных, я видела его впервые. Известный в самых широких кругах господин Петер Нолидж оказался представительным седовласым мужчиной с чёткой дикцией и уверенными движениями. Держится с достоинством, но при этом не высокомерен. А ведь к нему даже король относится с уважением! Что уж говорить о простых студентах.
