От негодования даже лицо гореть перестало. Я вскочила, запахнув поплотнее халат, и стремглав метнулась к кухонному шкафчику. Схватила любимую сковородку и успокоилась. Вот теперь я готова к встрече. Неужели кто‑то ещё не понял, что я не из тех, кого можно бесконечно унижать??
Между тем мужской, замотанный в плащ силуэт мелькнул в полосе коридорного света и снова исчез.
— Что вам угодно? — холодно спросила я. А если метнуть сковородку на голос?
— Просто поговорить. Можно и в темноте, так даже проще…
Голос‑то не злорадный, скорее усталый. Мужчина медленно приблизился, наощупь нашёл стул и сел; плащ с шуршанием соскользнул на пол.
— Может, вам будет угодно потребовать у меня ещё и чаю? — съязвила я, не понимая, как себя вести.
— С сингольдами? Было бы неплохо. Но не сей…
— Тогда, может, вы не откажетесь вдобавок получить сковородкой промеж глаз?! — озверела я. Да, я очень терпеливая девушка… но троллья агрессивность, как выяснилось, у меня всё же присутствует.
И тут незнакомец самым бесстыдным образом расхохотался! И даже несколько раз демонстративно побился лбом об стол. А сейчас и я добавлю!!
Я шагнула вперёд, замахнулась — если не по голове, то хоть по чему‑нибудь да попаду…
— Сина, стой! Прости… но если ты проломишь голову своему королю, боюсь, законными методами тебя оправдать не получится!
Сковорода с глухим звоном шлёпнулась на пол. А мне в первый раз в жизни захотелось выругаться. Но вслух я сказала другое и тоже совершенно неподобающее:
— Вот только вас мне до полного счастья и не хватало…
— Согласен, — вздохнул монарх, окончательно перестав веселиться. — Присядь, пожалуйста…
Помолчали.
— Я пришёл попросить у тебя прощения, — наконец, произнёс Светослав. — За него. И за себя. Никогда не думал, что попаду в такую ситуацию, когда будет настолько… стыдно. И страшно. Я привык видеть в сыне не только наследника, а единомышленника… и оказался не готов к тому, что услышал сегодня. Я просто не знаю, что мне сейчас делать, Сина…
— И много вы слышали? — после долгой паузы спросила я. Надо же хоть что‑то сказать.
— Много. Всё. Мэтр Олав позаботился об этом. Я виноват перед тобой, что не смог сразу остановить эту безобразную сцену, но я был настолько раздавлен… сидел в каком‑то оцепенении и всё не мог поверить, что это — мой сын.
— Мне очень жаль.
— Ты не представляешь, как мне жаль… И я очень надеюсь, что ты сможешь всё это забыть. Что не сломаешься, не сочтёшь себя никчемной и недостойной. Это не так.
