— А что говорится об этом в отчетах «Гектора»?
— Ничего. «Гектор» никогда не представлял подобных отчетов.
— Все это, мне кажется, еще больше запутывает дело.
— Нисколько, — возразил Аддельс. — Обычные бюрократические уловки, позволяющие недобросовестным дельцам проворачивать крупные махинации, не неся за это никакой ответственности.
— Акции «Котзиш» числятся среди активов, продаваемых на фондовой бирже?
— В общем перечне фирм и компаний приведена номинальная стоимость акции «Котзиш»: один процент за акцию, но там стоит звездочка, обозначающая полное отсутствие как спроса, так и предложения. По сути, выпущенные этой компанией акции являются мертвым капиталом.
— Дайте для пробы объявление о покупке, — сказал Джерсен. — Если появится хоть одна акция «Котзиш», покупайте.
Аддельс грустно покачал головой:
— Деньги, выброшенные на ветер...
— Оттил Пеншоу мыслит иначе. Он, по всей вероятности, остановился в «Кафедральной».
— Что?.. Поразительно! Остается только догадываться, с какой целью он сюда прибыл!
— Меня это смущает не меньше, чем вас. Одно утешение — завтра состоится слушание нашего дела. Арбитр Долт — человек прямой, он решительно пресечет любую попытку уклониться от разбирательства и затянуть процедуру.
— Будем уповать на то, что удастся избежать позора и тюремного заключения. Мы идем по проволоке, натянутой над пропастью! Пеншоу хитер и коварен!
— Если все закончится благополучно, то Пеншоу может чувствовать себя вполне спокойно, лично меня он нисколько не интересует.
— Говоря «если все закончится благополучно», вы имеете в виду появление в Эстремонте Ленса Ларка?
— Именно так.
Аддельс укоризненно покачал головой:
— Уж не взыщите за откровенность, но вы гоняетесь за призраком. Можно называть Ленса Ларка маньяком, зверем, палачом, но никак не глупцом.
— Что ж, поглядим, кто из нас прав. А теперь прошу вас извинить меня — для арбитра Долта наступает время обеда.
* * *
Ровно в час дня Долг, суровый бледный мужчина с лицом аскета и пышными черными кудрями, ниспадающими на плечи, величественно прошествовал в зал ресторана гостиницы «Кафедральная». Наряд его несколько десятков лет назад удовлетворил бы своей чопорностью самых привередливых блюстителей этикета. Головы всех, кто находился в ресторане, как по команде повернулись в сторону поражающего строгостью вида судьи, степенно направляющегося через весь ресторанный зал к специально отведенному для него столику.
Удовлетворившись скромной трапезой, состоявшей из овощного салата и холодной дичи, он надолго погрузился в мрачное раздумье над чашкой чая. Вот тут-то и подошел к его столику худощавый, ничем особенно не примечательный мужчина, сидевший ранее в противоположном конце зала.
