Не зная, как убить целый час, мы немного потоптались перед зданием суда. А потом медленно направились в закусочную, чтобы съесть по сандвичу и чего-нибудь выпить.
Мы проходили мимо большого магазина готового платья, рассеянно и бесцельно разглядывая витрины. Анджелина приостановилась на минуту напротив дамских платьев. А я, закурив, наблюдал за проезжающим мимо транспортом. Она снова пошла вперед, оглядываясь через плечо на витрину, полную платьев. И только на одно мгновение я увидел ее глаза без этой мрачной воинственности. Они были голодными и безнадежными, и мое сердце дрогнуло.
Она со скучающим видом ждала, пока я подойду, а я смотрел на ее одежду. Пожалуй, я впервые обратил на это внимание с тех пор, как она вышла из комнаты утром, и внезапно остро почувствовал нелепую бесформенность ее дешевого платья и то, как грубо были починены ее стоптанные башмаки.
— Подожди минутку, — сказал я, — на что ты смотрела?
— Ни на что. Пошли.
В витрине стояли четыре манекена, одетых в разные платья. Один демонстрировал коричневую бумажную юбку и маленький жакетик. На костюме была указана цена — тридцать пять долларов.
— На это?
— Ну, я просто так посмотрела.
— Тебе нравится?
— Какая разница?
Я взял ее за руку и пошел к дверям. В магазине, после яркого солнца, было несколько сумрачно и пахло новой одеждой и составом, которым чистили пол. Из-за стеклянного прилавка к нам подошла седая продавщица.
— Я могу быть вам полезна? — улыбнулась она.
— Да, — ответил я, — моя жена хотела бы взглянул" на этот коричневый полотняный костюм, который выставлен у вас в витрине.
— Конечно, — сказала она, бросая быстрый взгляд на Анджелину. — Кажется, у нас есть как раз ее размер.
Я заметил женское одобрение в серых глазах продавщицы и полускрытую зависть к поразительной фигуре Анджелины.
— Сюда, пожалуйста. — Она направилась в глубь магазина.
Лицо Анджелины горело. Мне кажется, единственное, что она увидела во внимательном взгляде продавщицы, было презрение к тому, как она одета.
— Я не могу купить это, — прошептала она растерянно и сердито. — У меня всего около семи долларов.
Я вынул пять купюр по двадцать долларов, сунул их в ее сумочку и вернул ее ей:
— Теперь у тебя сто семь. Пожалуй, хватит, чтобы купить все самое необходимое. И ради Бога, когда дойдет до чулок, купи нейлоновые и самые лучшие. Для девушки с такими ногами преступление носить чулки, которые надеты на тебе.
Она снова вспыхнула:
— Я не думала, что тебе во мне что-то нравится!
