— Боже, как мне повезло, что ты дома. Я боялся, что ты куда-нибудь ушел!
— Да, тебе очень повезло, — ответил я. — Я только что вернулся со Средиземного моря, где катался на своей яхте. Где, черт побери, я мог быть?
— Ладно, ладно. Сейчас не время для острот, Боб. — Он не мог спокойно стоять на месте и нервно ходил взад-вперед. Лишь иногда он останавливался, чтобы прислониться к притолоке. Он закурил, но, сделав пару затяжек, выбросил сигарету через заднюю дверь во двор. — У тебя есть при себе какие-нибудь деньги? Мне нужно не много, но позарез. И поскорее.
— В чем дело? Ты что, уже все просадил из наследства Майора?
Он сделал нетерпеливый жест:
— Да нет, у меня есть деньги, я верну тебе. Но банк до девяти закрыт, а мне не на что купить бензин. Мне бы поскорее выбраться отсюда. Есть у тебя десять или двадцать долларов?
Я вынес из спальни бумажник и дал ему двадцать пять долларов — все, что у меня было дома. Он нервно сунул их в карман. В глазах его все еще таился страх, но он все же немного успокоился, получив деньги. Он коротко поблагодарил меня и повернулся, чтобы спешно уйти. Но от дверей вернулся назад.
— Что, плохи дела?
Он снова сел за стол и закурил сигарету:
— За мной гонится Сэм Харли. Спичка обожгла мне пальцы.
— Он что, наконец поймал тебя?
— Поймал? Я был бы рад, если бы только поймал. Это было просто ужасно!
Он задрожал. Потом сел напротив меня под светом керосиновой лампы и начал барабанить пальцами по столу.
Я вспомнил о старом поверье, что животные чуют запах страха. Интересно, какой запах исходил сейчас от него? Почувствовали бы его животные?
Ему, по-видимому, надо было выговориться. И ни к чему задавать вопросы. Это пустая трата времени. Особенно если учесть, что Сэм Харли гонится за ним. Случилось то, о чем я пытался предупредить его уже давно. Но он оставался глух к моим словам. Теперь все происходило в самом дурном варианте. И необходимо выкарабкиваться. А что дело очень плохо, ясно из того, как ему хотелось поговорить.
— Только ради Бога, Боб, не читай мне проповедей. Я признаю, что подъезжал к этой Анджелине и ты меня предупреждал, но, ради Бога, не читай нотаций!
Я не произнес ли слова.
— Он уже однажды чуть не поймал меня. Или это был не он, а кто-то другой. Но тогда я успел уехать. У меня не хватило здравого смысла держаться подальше. Господи, если бы я только мог! Я говорю тебе, эта девушка — ведьма!
— Очень похоже, — согласился я.
— Он хитрый. Чтобы поймать меня, на этот раз он затаился. Но я оставил машину подальше от дома, и мы вышли из нее. Я расстелил одеяло прямо на сосновых иголках в пятнадцати или двадцати ярдах от машины. Понимаешь, ей это нравится! Боже, как ей это нравится! Она просто может затрахать тебя на сиденье машины! Ну, я взял это одеяло. Она мне шепнула раньше, что в эту ночь Сэм отправится на охоту и она сможет улизнуть. У нее есть своя комната, а мать спит крепко. Но на этот раз он никуда не пошел. А выждав, пробрался назад и обнаружил, что ее нет. Потом скорее всего он отыскал машину. Но нас он никогда бы не нашел, если бы эта проклятая девка не наделала такого шума. Можно подумать, что ее убивают.
