— Уже читали? — спросил вошедших, красный как рак, Колюбакин. — За всю жизнь, и когда эскадроном командовал, и в полку, и здесь — чужой копейки не взял! Своих денег, сколько на общество извел — не считал. А теперь, оказывается, одному мне на бегах жить хорошо!
— К сожалению, многие люди склонны судить по себе. У воды, дескать, быть, да не напиться, — резко бросил, расхаживающий взад — вперед по балкону, Приезжев. — Заверяю вас, господа, приходно-расходные книги в полном порядке.
— А я прихожу к выводу, — вступил в разговор Пейч, — что напрасно мы отвергли предложение Лазаря Соломоновича. И деньги ведь не плохие предлагал.
— Какое такое предложение? — удивленно спросил Дмитрий Дмитриевич Сонцов.
Приезжев рассказал, что ещё зимой известный предприниматель и банкир Лазарь Соломонович Поляков обратился к администрации общества с предложением — взять тотализатор в аренду, "на откуп", как говорили раньше, сроком на пять лет. При этом общество лишалось бы права вмешиваться в дела тотализатора, которые он обещал вести на свои средства. Зато получало бы ежегодно по 50 тысяч рублей. Законам Российской империи, заверял Поляков, все это не противоречит.
Сонцов возмутился, и даже сорвался на крик:
— Почему я, как старший член общества, впервые об этом слышу? Кто дал вам право решать не советуясь? Тем более предложение, заслуживающее внимания…
Александр Александрович Стахович брезгливо поморщился:
— Откуп на бегах? Сразу вспоминаются, не доброй памяти, водочные откупы. Деньги нам, само собой, нужны, но эти будут плохо пахнуть…
Едва успокоили разошедшегося Сонцова.
Колюбакин вытер вспотевший лоб и обратился к Лавровскому и Малинину:
— Вот видите, какие дела… А вы ничего определенного так и не разузнали.
— Почему это не разузнали? — тут же ответил Алексей. — Кроме того о чем вам было доложено ещё вчера, мы установили, что злополучную записку Терентьеву подложили на конюшне. Кто именно, сказать пока не могу. Впрочем, в этом не наша вина — во вторник вечером меня на конюшню не пустили, хотя вы и обещали распорядиться.
— Ох, совсем забыл, — смутился Колюбакин. — Так езжайте, голубчик, туда прямо сейчас.
— Я с вами, — предложил Иволгин. — А то опять, чего доброго, не пустят. А я там свой человек.
