Я впиваюсь зубами в оладью, а мать говорит:
— Да, еще есть пирог.
Потом я размешиваю сахар в чае, и она спрашивает:
— Может, тебе сделать кофе?
Я намазываю край оладьи клубничным вареньем, но она предлагает:
— Наверное, лучше с медом?
Я откусываю кусок оладьи, чувствуя, как на язык налипает сырое тесто, а она говорит:
— Ой, еще остался мармелад!
Посреди ночи раздается крик.
— Саул!..
— Саул! — вопит мать, а потом входит ко мне в комнату. Это моя старая комната, которую она на всякий случай оставила за мной, выкрасив все в белый цвет, и куда я поклялся никогда больше не возвращаться.
— Саул, он был такой хороший человек!
Мать решила не тянуть с некрологом.
— Он сжалился надо мной, Саул! Он приютил меня!
— Мама, ступай к себе и ложись! Постарайся уснуть!
— Никто не желал даже прикасаться ко мне. Никто, слышишь, никто.
— Послушай, у тебя в аптечке наверняка найдется снотворное.
— Саул, ты ничего не понимаешь!
— Может, тебе приготовить горячего молока? — предложил я первое, что пришло в голову. Просто ничего не мог с собой поделать. Мне жутко хотелось спать.
— Он ведь был тебе как отец. Скажи, разве не так? Он ведь был тебе как отец. Он ведь сделал для тебя все, что только мог.
— Да, — соглашаюсь я и на всякий случай прикусываю язык и скрещиваю пальцы. — Конечно, именно так.
— На его месте так поступил бы далеко не каждый мужчина.
Ага, кажется, она успокаивается. Пришло время нравоучений.
— Знаю, мам. Он был классным отцом.
И вновь рыдания.
Я накрываю ее руку своей.
Она сжимает мне пальцы.
— Он все прекрасно знал, Саул. Я его не обманывала. Он знал обо всем еще до того, как мы с ним поженились. Я ему все честно сказала.
— Что ты ему сказала?
Мать растерянно моргает и говорит:
— Что я беременна.
— Что-что? Повтори.
Она пытается лечь ко мне в постель.
Я вылезаю из-под одеяла и выбегаю из комнаты, стараясь не прикасаться к ней.
— Боже, что я наделала!
— Кэтлин, — кричу я из кухни, — да заткнись же ты наконец!
Я наливаю воду в чайник. Руки у меня трясутся. Неожиданно меня переполняет неведомое мне ранее чувство. Я свободен!
Как только мать свыклась с ситуацией, она, что вполне естественно, переключила все свое внимание на меня.
— Как там у тебя дела в университете? Много работы?
— Тебе надо что-нибудь делать из того, что задано в университете?
— Не забудь, что тебе еще надо сделать то, что задали в университете.
— Оставь это в покое — иди и займись тем, что тебе задали в университете.
(«Это точно, — поддакнул отец. — Отвали подальше».)
