— Глубоко, глубоко, — вздохнул Джинкс.
Главное — кричать, пояснил он. По мере того как поднимаешься вверх в толще воды, воздух в легких начинает расширяться. Приходится кричать, иначе легкие лопнут.
Они стояли совершенно одни посреди пустынной улицы. Вокруг ничего не различить, кроме серо-черного мрака.
— Вот так, — сказал Джинкс, отпуская руку девушки.
— Дик?
Казалось, моряк забыл о ее присутствии.
— Вот так, — повторил он.
Кэтлин потянулась к нему. Он был почти неразличим в темноте. Она дотронулась до его лица — и, к своему удивлению, обнаружила слезы.
— А-а-а-а-а-а!
Девушка отпрянула, хватая ртом воздух, и заткнула уши.
Дик пошел дальше, не оглядываясь. Она бросилась следом. Наверное, он забыл про нее. Через какое-то время Дик заговорил снова.
— На какой глубине? — Этот вопрос, казалось, не давал ему покоя. — Там, где все черно. Все — черно.
Он имел в виду воду.
— Мы пошли ко дну днем. Но опустились слишком глубоко. Когда я освободился, кругом была кромешная тьма.
Джинкс вновь остановился. Они вышли на площадь. Бомба попала в самую ее середину, и теперь по всей улице валялись комья земли. А еще листья. Ими были забиты канавы. В лунном свете деревья казались белесыми скелетами. Их ветви выглядели голыми, словно здесь уже наступила середина зимы.
— Там, в море, плавал всякий хлам. Обломки, вещи. С нашего судна. Какие-то медленно шли ко дну, другие плавали на поверхности. Свитер, библия, зубной протез, плюшевый мишка. Все какое-то бесцветное. Точь-в-точь как здесь. Как сейчас.
Джинкс остановился посреди улицы и стал оглядываться.
Он был прав — казалось, все вокруг утратило цвет. Ни единого яркого пятнышка. Ни огней светофора, ни луча фонарика. Они с ним словно попали в мир черно-белого кино.
Среди ветвей одного из деревьев повисла парковая скамейка. Причем совершенно целехонькая. Медная табличка на спинке подмигивала белым светом.
Где-то далеко впереди Кэтлин разглядела очертания вокзала Сент-Панкрас. Ага, вот куда их занесло.
— Дик! Дик? Куда мы идем?
Его взгляд был отсутствующим, словно он не понял вопроса. Девушка попыталась взять его за руку, но Джинкс сжал пальцы в кулак. Тогда она взяла его за локоть.
— Дик!
Он никак не отреагировал.
Значит, это все, удивилась про себя Кэтлин. Значит, им действительно некуда пойти…
— Дик! — прошептала она упавшим голосом. — Ты меня так и не поцелуешь?
Ей вспомнился его рот, кроваво-красный, как рваная рана.
— Дик, скажи, ответь мне, Дик! — Кэтлин прижалась к нему и провела рукой вверх по его рукаву.
