В следующее мгновение в салоне автомобиля раздается голос Нила Армстронга:
— Тут все бесцветное. Серое и белесо-серое, если смотреть на поверхность с линии нулевой фазы. Но если посмотреть под углом девяносто градусов к солнцу, то все кажется темно-серым, сильно напоминает золу от костра.
Это Луна, видимая с поверхности Луны. Она серая.
— Мозес, мы пропускаем телепередачу!
— Все в порядке, папа. Все под контролем. Слушай радио и получай удовольствие. Все равно по телевидению сейчас ничего не показывают. Они же еще не выходили из корабля.
Квартал Святого Патрика раскинулся между Западной Тридцать девятой и Западной Сороковой улицами. Здесь есть церковь, дом приходского священника, монастырь и школа. Все так просторно и так помпезно, что когда Анастасио, все еще ворча, вылезает из машины и видит это великолепие, то приходит в некоторое смятение и не знает, как ему реагировать.
— Как-то совсем не по-ирландски все это выглядит, — бурчит Чавес-старший, пока они с сыном поднимаются по широким белым ступенькам к входным дверям. Мозес на короткий миг задумывается о том, как представляет себе все ирландское кубинский диссидент.
Возле портика стоит подозрительного вида низенький тип в просторном костюме и внимательно слушает транзисторный приемник.
— Некоторые камни неподалеку от меня, те, что раздроблены или отброшены с места нашими ракетными двигателям, снаружи сероватые, но на изломе темно-темно-серые…
Первое, что ты здесь услышал, думает Мозес. Оказывается, Луна серая.
Он не может с уверенностью сказать, откуда взялся в нем внутренний саркастический голос. Ему хочется проникнуться поэзией и величием дня, однако этот новый «тихоговоритель» устраивает подлянку, уныло напоминая (каждый раз, когда начинает говорить представитель НАСА), что он — голос официальных США, вещающий о Дерзновенных Свершениях Америки, Земли Обетованной, Сверхдержавы, чье могущество простирается до глубин космоса. Однако этого могущества недостаточно, чтобы свергнуть опереточного диктатора с островка в сотне миль от ее границ. Может быть, дела пойдут на лад, когда в президентское кресло сядет Никсон, Дик Никсон, столько сил положивший на подготовку высадки в Заливе Свиней. Впрочем, верится в это с трудом. Кубинские эмигранты тоже не верят. Даже люди из ЦРУ, а они все как один подручные Дика, сидя за рюмкой, ворчливо высказывают крамольные мысли на этот счет.
Мозес знает: сегодняшняя высадка на Луну обязательно перевесит все прочие темы. В планетарном масштабе его собственные проблемы бледнеют и отходят на второй план. Но это не так. Потому что происходит примерно следующее: три коротко, по-армейски стриженных парня, представители среднего класса, рискуют своими жизнями ради необычного приключения. Молодцы. Храбрые ребята, ничего не скажешь. Решительные и прекрасно подготовленные. Что ж, следует воздать им должное. Да, черт побери. Это герои нации. Горло Мозеса перехватывает от волнения. В 1961 году младшему Чавесу было пятнадцать, и возраст не позволил ему присоединиться к бригаде смельчаков. В результате он не стал участником тех печальных событий, когда американская разведка поспешила откреститься от провалившейся высадки в Заливе Свиней. В отличие от отцов многих его друзей ему не суждено было стать жертвой, принесенной в том далеком апреле на алтарь целесообразности и непричастности.
