На лестничной площадке во внушительном книжном шкафу красного дерева за застекленными дверцами хранятся издания, отражающие интересы общества: «Наука и здравомыслие» Альфреда Коржибского, тоненькая книженция в твердой обложке под названием «Вы можете говорить со своим отцом»…
Заинтригованный Энтони Верден тянется за этой книжкой и со смешком обнаруживает, что неправильно прочитал название. Об этом непременно следует рассказать доктору Палу: его ошибка, «оговорочка по Фрейду», наверняка подарит им пару минут веселья, а заодно поможет еще глубже заглянуть к нему в подсознание перед началом сеанса.
Доктор Лоран Пал — не психоаналитик, но год пребывания в Вене, где он штудировал учение Фрейда о взаимосвязи сознания и поведения, научил его кое-каким штучкам. Возьмем, к примеру, лондонский кабинет Пала. Его трудами довольно скромное помещение превратилось в нечто вроде кельи престарелого гностика: старинные ковры, полки, заставленные загадочными предметами, фотографии восточноевропейского города.
Медицинская аппаратура, напротив, на удивление недвусмысленна, и ее назначение не вызывает сомнений. Поворот латунных колесиков, спрятанных под узкой кушеткой — та обтянута красной кожей и набита конским волосом, — регулирует высоту и угол лежака, на который Энтони опускается в ожидании разряда. Увидев это устройство в первый раз, он принял его за нечто вроде дыбы. Впечатление ничуть не уменьшается и после того, как Энтони ощущает прочность кожаных ремней, которыми его привязали к кушетке, и холодный поцелуй металлических губ лопаточек, прижатых к его вискам. Лопаточки снабжены небольшими деревянными ручками, что делает их похожими на библиотечные штемпели. А чего стоит незабываемый вкус резинового «револьвера», который не даст ему прикусить язык.
Конвульсии лишают его последних сил. Иногда лишь спустя несколько дней он в состоянии передвигаться, не испытывая при этом болезненных ощущений. Разумеется, Рейчел за него беспокоится.
Джон Арвен со вздохом соглашается на правах друга семьи развеять ее опасения.
— Ради бога, Энтони, скажи мне, что ты с собой делаешь? Я никогда не ожидал, то есть… я хотел сказать… это тебе действительно необходимо? Почему ты продолжаешь истязать себя?
Энтони, лежа на кушетке, моргает и смотрит на своего старого друга из глубин удивительно уютного теплого колодца — так, наверное, смотрят на дневной свет из жерла шахты.
— Истязать? — переспрашивает он. Усталость, вызванная лечением, ему по-своему приятна. Для человека, никогда в жизни не утруждавшего себя физическими упражнениями, это как пробежать марафонскую дистанцию. Но даже этого Вердену кажется мало, он готов на большие «подвиги».
