После короткой паузы она добавила: — Сэр.
Каджик внимательно посмотрел на Маккайв и увидел лишь беспокойство у неё на лице. Однако его не оставляли сомнения — он никак не мог понять, что на уме у первого помощника.
— Мне известны инструкции, коммандер, — рассеянно сказал он. — Тем не менее существует дополнительный вход в программу моего жизнеобеспечения. Я обнаружил его два дня назад. — Он несколько мгновений колебался, прежде чем сформулировать свои подозрения. — Кто-то ведет контроль за моим состоянием.
Маккайв нахмурилась: — Дополнительный вход? Но кто?.. Я хотела сказать, зачем он существует?
— Чтобы шпионить за мной, конечно. И иметь гарантии, что я буду хорошо себя вести. — Его изображение приблизилось к Маккайв. — И пожалуйста, коммандер, если вы намерены и дальше разыгрывать спектакли, делайте это более убедительно.
Спина первого помощника выпрямилась, и она, не дрогнув, встретила взгляд голограммы.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, сэр. Очевидно, утечка информации произошла до того, как мы покинули Джералевский Майнор.
Каджик позволил себе криво ухмыльнуться: — Очевидно.
— Тот, кто за этим стоит, наверняка участвовал в создании вашей программы.
— Или выступал против её разработки. — Он пожал плечами. — Возможно, кто-то из консерваторов.
Каджик прекрасно знал — хотя в то время перенес несколько тяжелых хирургических операций, — что Эксперимент Андермара вызвал ожесточенные споры. Несмотря на то что генетические эксперименты были объявлены противозаконными, Военный совет Этнарха не оставлял надежды улучшить свои войска. Давно умершая Атаман Ала Верейн, в честь которой назван «Мародер», мечтала о создании капитана, являющегося такой же неотделимой частью своего корабля, как и якорный драйв, капитана, интегрированного во все его системы, то есть намного более надежного, чем человек из плоти и крови.
Каджик стал первым таким капитаном, а сама технология могла в потенциале превратить Военный совет Этнарха в самую серьезную силу данного региона галактики. Естественно, кардинальное изменение соотношения сил устраивало далеко не всех.
Многие сочувствовали идее мирного сосуществования, а кое-кто верил в исходную порочность «естественного» Древнего состояния. Они будут счастливы, если проект провалится.
— Меня продолжают проверять, — сказал Каджик, обращаясь к самому себе.
Несмотря на имплантаты и три главных приоритета, которые даже сейчас пульсировали в его сознании, вызывая чувство вины, ему не до конца доверяли.
