Восторженно улыбаясь, она выскользнула оттуда и поспешила в комнату своей матери.
— Ты готова, мама? — позвала она.
— Да.
Мать стояла перед овальным зеркалом. На ней была длинная юбка, черный сатиновый лифчик еще висел на изогнутой спинке кровати, рот ее был полон стальных заколок.
— Иди умойся, девочка, — отрывисто произнесла она — ей мешали заколки. — Не успеешь оглянуться, как объявятся гости.
— Не волнуйся, мама, я почти готова. Ах, поскорее бы они приходили.
Она выбежала из комнаты и принялась торопливо переодеваться. Это розовое летнее платье делает ее несколько старше, с удовлетворением подумала она, разглядывая себя в зеркале и одновременно слегка поправляя свои темно-золотистые волосы. Она сделала круг по комнате, и юбка с оборками вздулась на ней колоколом.
— Я ему понравлюсь, я ему понравлюсь, непременно, непременно, — напевала она.
Затем она вновь вбежала к матери, переводя дыхание, упала поперек огромной кровати.
— Ханна, Ханна, веди себя, как леди! — раздался укоризненный возглас матери.
Ханне показалось, что она долго-долго спала. Наверное, ее разбудил падавший прямо в глаза свет из окна. Ее сморщенные узловатые руки лежали поверх бело-голубого покрывала, а перекинутая через плечо тощая бесцветная косица, словно сплетенная из ниток разной длины, едва доставала до груди.
Она тихонько пошевелилась, открыла глаза и облизнула губы. Утро выдалось теплым и солнечным. Она решила еще чуточку вздремнуть и досмотреть сон о вечеринке, которую устроила ее мать, когда Ханне исполнилось 17 лет. В тот день Ральф Уэллинг в первый раз поцеловал ее. И какое красивое платье на ней было тогда — розовое, с оборками. Она слегка улыбнулась: как приятно вспоминать об этом.
Ханна окончательно проснулась в тот самый момент, когда дверь в комнату открылась и на пороге появилась некрасивая женщина средних лет, державшая в руке книжечку в мягком переплете. Она чуть нахмурилась.
— Ну, наконец-то, бабушка, — жизнерадостно произнесла женщина, — я несколько раз поднималась к тебе, а ты все спала. Джордж собирается на почту и просит тебя расписаться в пенсионном бланке. Ты знаешь, этот Джордж вечно спешит. Дай-ка я помогу тебе.
Она приподняла Ханну и накинула край покрывала ей на плечи. Поддерживая под локоть ее руку, она медленно по буквам произнесла: «Х-а-н-н-а». Что-то ненадолго отвлекло ее внимание. Когда она вновь взглянула на уже заполненный бланк, с губ ее сорвалось раздраженное восклицание:
