- Дивные у вас, матушка, места по лесам,- с умиленьем молвил Василий Борисыч.- Ваши пустыни, яко книги, проповедуют силу божию, явленную во святых его угодниках.
- Дивен бог во святых его!..- набожно сказала Манефа, опуская очи.- Люди мы, Василий Борисыч, простые, живем не ради славы, а того только испытуем, како бы вечное спасение восхитити. Потому бумаге и чернилам повести о наших преподобных не предаем... Токмо в памяти, яко в книге, златом начертанной, хранима добропобедные подвиги их... Поживи с нами, испытай пустынные наши места - возвестят они тебе славу божию, в преподобных отцах явленную... Много святопочитаемых мест по лесам Керженским и Чернораменским... Яко крин, процветала пустыня наша, много в ней благодати было явлено... А теперь всему приходит конец!..- с тяжелым вздохом прибавила Манефа и поникла головой. Все молчали.
- Благословите же, матушка,- перервал молчание Василий Борисыч.- После бы трапезы отправился я к отцу Софонтию - утреню там ведь с солнечным всходом зачинают... Надо поспеть...
- Поспеешь, друг, поспеешь,- сказала Манефа.- Нешто я тебя пеша пущу?.. Обвечереет, велю подводу сготовить, к свету-то доедешь - ночи теперь светлые!.. На Ларионово поезжай, прямиком... Дорога блага, зато недалеко... Пятнадцать верст, больше не наберется.
- Из вашего послушания, матушка, выдти не могу, - ответил Василий Борисыч.- Может, из обительских кто поедет? - спросил он.
- Как не поехать?.. Поедут,- молвила Манефа.- Завтра увидишь, как у нас память отца Софонтия справляют: сначала утреню соборно поем, потом часы правим и канон за единоумершего... А после соборного канона особные зачнут петь по очереди от каждой обители, из которой приедут старицы... Прежде сама я каждый год к отцу Софонтию езжала, ноне не могу, опять боюсь слечь... Аркадию пошлю, уставщицу, у нее же сродственники в Деянове есть, оно и кстати. И тебе с нею будет где пристать... Успокоишься там после службы-то... Служба будет долгая и ранняя.
- И нас бы, матушка, с Марьюшкой да с Устиньей пустила,- молвила Фленушка, обращаясь к Манефе.- Без себя не пущу... Бед натворите,- строго ответила Манефа.
- Никаких бед не натворим,- подхватила Фленушка.- Как только отпоем канон, прямо в Деяново.
- И не поминай,- сказала Манефа.- Тут, Василий Борисыч,немало греха и суеты бывает,- прибавила она, обращаясь к московскому гостю.- С раннего утра на гробницу деревенских много найдет, из городу тоже наедут, всего ведь только пять верст до городу-то... Игрища пойдут, песни, сопели, гудки... Из ружей стрельбу зачнут... А что под вечер творится - о том не леть и глаголати.
