Не сказала Матрена Максимовна про любовь свою отцу с матерью, не ронила словечка ни родной сестре, ни подруженькам: все затаила в самой себе и по-прежнему выступала гордой, спесивою.
А немало ночей, до последних кочетов, с милым другом бывало сижено, немало в те ноченьки тайных любовных речей бывало с ним перемолвлено, по полям, по лугам с добрым молодцем было похожено; по рощам, по лесочкам было погулено... Раздавались, расступались кустики ракитовые, укрывали от людских очей стыд девичий, счастье молодецкое... Лес не видит, поле не слышит;людям не по что знать...
Засылал стороной Яким Прохорыч к Чапурину, узнавал через людей, какие мысли насчет дочери держит он, даст ли ей благословенье за него замуж пойти.
- Не по себе Яким дерево клонит.- отвечал сватам Чапурин.- Бог даст, сыщем зятя почище его. Наш товар вам не к руке, в ином месте поищите.
А как сваты уехали из Осиповки, кликнул к себе Чапурин Матренушку. Спрашивает: как узнал ее Яким Стуколов, где видались они, про какие дела разговоры вели?
Зарделась Матренушка - кумач-кумачом. Слова не может вымолвить. Слезы так и брызнули из очей ее.
- Сказывай!.. все по ряду сказывай!..- говорил отец, сурово глядя на Матренушку. Дрожал и обрывался от гнева голос его.
Стоит Матрена Максимовна, как к земле приросла. Молчит, как неживая.
- Говори же, бесстыжая! - закричал Чапурин, схватив дочку за руку.Говори, не то разражу...
И поднял увесистый кулак над белокурой головкой дочери...
- Батюшка?- крикнула Матренушка и без чувств упала к отцовским ногам. Поглядел на помертвевшую дочь Максим Чапурин, плюнул и велел работнику лошадей запрягать. Через час времени он уж вез ее в Комаровский скит. Там у него двоюродная сестра проживала, мать Платонида. Ей сдал Максим Чапурин дочь свою с рук на руки.
- Береги ты ее, мать Платонида,- говорил он сестре на прощанье.- Глаз не спускай с нее. Чтоб из кельи, опричь часовни, никуда она ноги не накладывала и чтоб к ней никто не ходил. В оба гляди, чтобы грамоток к ней не переносили, чтоб сама не писала. Ни пера, ни бумаги чтоб в заводе у ней не бывало... Сбережешь девку, попомню добро твое,- останешься довольна... Сундук с поклажей, перину с подушками вели взять из саней, да вот тебе, покаместь, четвертная девке на харчи... А в келарню не пускай ее, пусть в келье обедает и ужинает... А это тебе, матушка...
Разложил на столе подарки: сукна на шубу, черный платок драдедамовый, китайки на сарафан, икры бурак, сахару голову, чаю фунт, своих пчел сот меду.
