Все сидели с благоговением и плакали. Не вдруг успокоились, долго сидели после того молча, вздыхая и отирая слезы. Наконец Марья Ивановна спросила у Николая Александрыча:
- А в "слове" кто теперь ходит? . (Ходить в "слове" - пророчествовать во время исступления, находящего на иных хлыстов во время радения и после него. ).
- Да все те же. Племянненка наша, Варенька, стала в слове сильна и с каждым разом сильнее становится,- сказал Николай Александрыч. - Златой сосуд! По времени, будет в нем благодать великая.
- Слава в вышних богу! - благоговейно поднявши глаза, проговорила Марья Ивановна.- На Дуню я тоже много рассчитываю. Помните, как в прошлом году я под осень гостила у вас, про нее тогда я вам сказывала, что как скоро заговорила я с ней, едва открывая "тайну", дух на нее накатил (Дух накатил, то есть сошел дух (по понятиям хлыстов, святой дух).) - вся задрожала, затрепетала, как голубь, глаза загорелись, и без чувств упала она ко мне на руки. Великим знамением тогда я это сочла. А теперь, как гостила у них, каждый почти день бывала она в восторге, так и трясет ее всю: судороги, истерика, пена у рта. Ни словом ей не заикнулась я, что бывает у нас на радениях, а все-таки ее поднимало.
- Дай господи такую подвижницу, подай истинный свет и новую силу в слове ее,- сложив руки, набожно сказал Николай Александрыч.- Ежели так, можно будет ее допустить на собрание, и если готова принять "благодать", то можно и "привод" сделать... Только ведь она у отца живет... Помнится мне, говорила ты, Машенька, что он раскольничает, и совсем плотской язычник, духовного в нем, говорила ты, нет ни капельки.
- Это так,- подтвердила Марья Ивановна.- Как есть плотской - только деньги на уме.
- Как же Авдотьюшка, познав тайну, станет в Гоморре жить?- сказал Николай Александрыч.- Тяжело ведь ей будет меж язычниками... Некому будет ни утешить ее, ни поддержать в ней святого пламени. Устоит ли тогда она на "правом пути", сохранит ли "тайну сокровенную"? Об этом надо обсудить хорошенько. То помни, Машенька, что ангелы небесные ликуют и радуются, когда языческая душа вступает в ограду спасения, но все небесные силы в тоске и печали мечутся по небу, ежели "приведенная" душа возвратится вспять и снова ступит на погибельный путь фарисейский.
- Со мной часто будет видаться, я буду ее поддерживать. Отец обещал отпускать ее ко мне в Фатьянку.
При мне не пойдет она в адские ворота, не возвратится в язычество,- твердо и решительно сказала Марья Ивановна. - На "приводе" я, пожалуй, буду ее поручницей и все время, пока обитаю в этом греховном теле, стану поддерживать ее на "правом пути".
