— Что случилось? Почему ты плачешь? — взволновано спросил юноша.
Не в состояние что-то ответить и сдержать слезы, она закрыла лицо руками. Когда он погладил ее по голове, Авеллана прижалась к его плечу, потом подняла мокрое лицо. Ее теплое дыхание, мягкий взгляд влажных глаз завораживал и манил, продолжая гладить ее волосы, он наклонился, и поцеловал ее.
Даже они сами в последствии не смогли точно сказать, когда любовь наполнила их сердца. В тот момент, когда они первый раз встретились, и он помог ей слезть с лошади. Прикосновение рук и взглядов заставившее трепетать обоих, или этот первый долгий поцелуй разбудил дремавшее до сих пор сильное чувство. Но именно тогда они решили, что расстаться уже не смогут никогда.
Выслушав ее рассказ, он взял ее за руку, и они так и просидели до утра разговаривая ни о чем и обо всем на свете.
* * *
— Мне нравится твой сын, — после третьего кубка перешел в наступление Хенсельт. — Хороший парень! Лучшего зятя и пожелать нельзя!
— К чему ты клонишь? — удивился Демавенд. — Фольтест в последнем письме сообщил, что ты уже дал согласие на свадьбу своей внучки с его Трояном.
— Неужели ты мог подумать, что я добровольно отдам своего ангелочка за этого недоумка? Что бы она потом нарожала мне вместо правнуков упырей? Да никогда в жизни! Пускай меня лучше кикиморы разорвут!
Выражение лица Хенсельта стало похоже на оскаленную морду висящей на стене медвежьей головы. Рядом висела голова огромного вепря с длинными желтыми клыками.
«Точно такой же в прошлом году порвал мне бедро на охоте», — вспомнил Демавенд, поглаживая старую рану.
— Ну не мог же Фольтест все это придумать, — произнес он вслух.
— Конечно, не мог. Это все проделки этой бабской Ложи. Будь она не ладна! Представляешь?! Явилась ко мне одна из них и начала указывать, что я должен делать с собственной внучкой. Совсем уже обнаглели! Скоро уже мне начнут жену подбирать и еще укажут, как я ее должен буду трахать!
Демавенд тяжело вздохнул. Деятельность Ложи, его самого уже давно стала раздражать. У него тоже накопилось достаточно претензий к вездесущим чародейкам, постоянно вносящим изменения в договор по Доль Блатанна.
— Что, верно, то верно. Короли стали тряпичными куклами в руках каких-то дамочек! А ведь были времена, когда они нам служили!
— Эти времена можно вернуть, при нашем общем желании, — зарычал Хенсельт. — Но и сейчас я не собираюсь подчиняться не чьим указаниям! Фольтеста, конечно, можно понять. Его баронесска так и не смогла ему родить наследника, а что бы сохранить династию, надо сажать на трон Аддиного сынка. Но можно же женить его на какой-нибудь герцогине, которая за честь почтет такой брак, и смотреть не станет на его недостатки, а ему, видишь ли, принцессу подавай. Видимо этот проныра на чем-то еще с Ложей сторговался!
