Улочка была узкой, темной и зловонной. Первое, что она почувствовала, это то, что за ней следят. Оглядевшись, увидела, как справа от стены отделились две темные фигуры, разделились, пытаясь ее обойти с двух сторон. Она остановилась, хлопком ладони по крупу, послала коня вперед. Темные фигуры приблизились, в руках у них сверкнули длинные стилеты, безобразные, изрезанные шрамами рожи, растянулись в отвратительных улыбках.
— Вот тебя то нам и надо? — захрипел один из бандитов и тут же рухнул с кинжалом промеж глаз.
Второй остановился, посмотрел на застывшего, с мерзкой улыбкой товарища, медленно перевел взгляд на нее и, зарычав, как раненый зверь начал наступать, широко размахивая стилетом, но по мере того, как медленно из ножен выходил ее меч, отражая бледный свет луны, так движения бандита становились все медленнее, а рык тише. Когда меч закрутился и зашипел, он развернулся и что есть мочи помчался в сторону площади, но добежать не сумел, кинжал точно попал ему в шею.
«Что это было-то? — думала она, вытирая кинжалы белоснежным кружевным платочком. — Скорей всего, эти дурни просто не на того напали».
Выехав за город, она пустила коня по полю, уже скошенному, но еще не паханному. Жеребец мягко ступал по стерне, постоянно оглядывался на свою всадницу и прял ушами. Окружающий простор и тишина, свежесть вечернего воздуха наполняли душу радостью и умиротворением, заставляя забыть о только, что произошедшем нападении.
— Значит так, Шэво, — начала она вслух, — что мы имеем? Мы знаем, где он прячется, и кто ему помогает, но не знаем, как его выманить. Из графини приманка не получиться хотя, честно говоря, я бы с удовольствием скормила ее зверю, и почти наверняка он бы отравился, но чародейка не выпустит его даже погулять, пока я здесь. Остается только мальчишка. Ну, что ж, подождем, когда он протрезвеет!
* * *
Лютик недооценил здоровье молодого герцога, уже на следующее утро Арден был, как огурчик. На лице не было ни тени прошлых возлияний, а от головной боли не осталось и следа. Это был высокий, статный, красивый юноша, с темными, спадающими волнами на плечи волосами и большими темно-серыми глазами, полными детской наивности и непосредственности.
С внешностью ему повезло гораздо больше, чем его сестрице, он позаимствовал все лучшее от отца и от матери, в то время как Инептина была, как две капли воды похожа на мать и по всему было видно, что только очарование юности делает ее более-менее привлекательной. Это была одна из причин, по которой сестра терпеть не могла своего брата и притесняла, и обижала его всячески, пока он не вырос и в один прекрасный момент просто не поставил ее на голову. Конечно, лучше после этого она к нему относиться не стала, но начала побаиваться и поэтому пакостить исподтишка.
