— В тот раз другой был… — заметив, что ведьмак внимательно на него смотрит, дед продолжил, — Другой, говорю, годов сорок назад, здеся обретался, тоже пожрал кой кого. Потом, как в воду канул, как и яга та, что в черной хате жила, с ним вместе.
— А, ну, заходи в хату дед Машук, почаевничаем, поговорим — указал на дверь, староста Любош.
Дед выпятил грудь колесом, гордо глянул на разинувших рты мальчишек и засеменил в указанном направлении.
Стол был уже накрыт, расселись, молча налили себе чаю. Дед Машук причмокивая беззубым ртом, налил чай в блюдце и макнул туда кусок сахара.
— Так вот, — начал он, — годов сорок, значица, назад, появилась в здешнем лесу ведьма. Откуда она взялась, ни кто не ведал, точь-в-точь, как в этот раз. Как она построила эту хату, тож ни кто не видел и не знал. Просто, бац, и прям выросла из земли. Ну, мы собрались, мужики, трое нас было, пошли проведать, что к чему. Пришли, значица, а ее дома нету. Вдруг слышим, вой страшный и рык из лесу — ну, мы туда. Схоронились за кустом, глядим, а на цепи к сосне прикованной сидит чуда, вроде того что здеся дохлый валяется, только меньше гораздо, и этот волчара, а тот кошаком был. Ведьма на расстоянии руками водит, а он весь крючится и извивается, и орет дурным воем. Она подошла к нему и влила из пызырька, чегой-то в раззявленную пасть. Его трясти стало и завыл, как-то жалобно, а она вдруг повернулась и увидела наши рожи из кустов торчащие. Уж мы драпали, так что земли не чуяли. Потом снилась она мне долго: нос к верху задран, глазюки злющие.
Позже в деревне поверенная у ей появилась, Марфутка, то бишь, та что на краю живет. Ее внучка у нонешней ведьмы тож на поруках ходила. Ну, она ей еду всякую, яйца, там, молоко носила, а та ей всякие зелья и ликсиры давала. Ну, а уж у Марфутки, это все бабы наши покупали. Больше никто туды не хаживал, акромя ее. А когда чуда эта, мельничьих детей порвала, и она туды ходить перестала. Потом уж, яга с чудай, кудай-то подевалась, а десять годов тому, опять появилась. Токмо зверюга у ей злющей прежней оказалась, вона сколь люда сгубила.
— Что верно, то верно, — согласился староста, — девять человеков ужо, как. Кузнец-то вернулся живой, правда, куснула его тварь, прям за задницу. Он, вишь, повеситься хотел, а оно подкралось и сцапало, он от страха и свалился без памяти, так и провалялся там сутки, оно его жрать не стало, то ли сыто было, то ли вкус ему не пондравился.
— Уж, помяните мое слово, — опять зачамкал дед, — пройдет, сколько-то годов и опять эта парочка здеся объявится. Потому как место это проклятое, даже эльфы, скотоели то бишь, во время войны место то стороной обходили, они такие вещи за версту чуят.
