– Не падай, – прошептал кто-то, подхватив меня, когда я поскользнулась.
Мы осторожно, как крысы, прокрались в тоннель и двинулись вперед ощупью, держась за источавшую сырость стену. Пахло здесь отвратительно. Впереди полукруглым пятном чуть светлее, чем все вокруг, виднелся выход из тоннеля, и туда, к самому его центру, слабо бликуя, тянулись рельсы. Я с беспокойством поняла, что пути проходят под самой стеной: если появится поезд, деваться нам будет некуда, и он приготовит из нас рагу под пряным соусом.
– А что, если появится поезд? – повторила я вслух.
– Да лучше бы без него обойтись, – ответили мне сзади.
Другой райтер очень жизнерадостно добавил несколько слов на неаполитанском диалекте, так что я ничего не поняла, – и послышались задавленные смешки, которые пресек Флавио. Мы молчали, пока не дошли до выхода из тоннеля, а там скорчились на путях.
– Вон он.
Со всех сторон окруженная райтерами, чьи чумазые лица сияли довольными улыбками, я взглянула туда же, куда и все. Колея соединялась с другой, а рельсы метров через пятьдесят множились и разбегались. Там и сям виднелись вагоны – одиночные и в сцепке. Я насчитала их десятка два. Вереница мощных фонарей освещала нечто вроде платформы и пакгаузов или мастерских поодаль, и потому в тупике можно было кое-что разглядеть. Угадывались и очертания семи цистерн в тупике.
– Вот эти – наши? – спросила я.
– Эти.
Никто не удивился, что цель сегодняшней ночной операции я сочла и своей тоже.
– И что вы будете делать?
– Тут уж не до красот, – ответил Флавио, натягивая резиновые перчатки. – Обычные правила бомбера – малюй и смывайся.
– А если что пойдет не так?
– Что значит «не так»?
– Ну, охрана появится.
Вокруг поднялось неодобрительное ворчание, сводившееся к формуле «типун тебе на язык». Флавио порылся в рюкзаке и вручил мне маленький пластмассовый фонарик.
– Тогда беги по тоннелю и ищи дырку в железной сетке… Дорогу теперь знаешь.
– А если меня сцапают?
Райтеры снова недовольно заурчали. Закачали головами в недоумении.
– Сцапают – сама будешь выпутываться.
Такой ответ не вселял спокойствия, и потому я решила, что лучше вообще об этом не думать. Сунула фонарик в карман и, не вставая, принялась рассматривать вагоны – состав был без локомотива и стоял против света, падавшего с платформы, то есть в полумраке, что позволяло и незаметно подобраться вплотную, и в относительной безопасности расписать борта цистерн.
– Возьмешь баллончик? – спросил Флавио, позвенев ими в рюкзаке.
