– Ну как? – спросил Бискарруэс.
– Щедро.
– Это с учетом моих извинений за Верону.
– И кое-чего еще, вероятно. Того, что вы ожидаете от меня.
Он пожал плечами. И пояснил, что я должна буду делать лишь то, что делала до сих пор. Свою работу. Завершить начатое и выполнить поручение Маурисио Боске. А он, Бискарруэс, просит меня о сущей безделке, о малой малости: как только я достигну цели, немедленно передать ему сведения. Сообщить, где и в каких условиях находится Снайпер.
Тогда я задала неизбежно возникший вопрос:
– И что будет, если я это сделаю?
– Вы получите еще один чек на такую же сумму.
Я проглотила слюну и сумела-таки произнести то, что была должна:
– Я не это имею в виду.
– И зря. Надеюсь, вы умеете складывать.
Мне не понравился тон. В нем звучало превосходство и высокомерие. Бискарруэс – из тех, кто не только и не просто платит, но еще и подчеркивает, что он платит.
– Я говорю не про гонорар, – ответила я. – Что будет с этим человеком?
– Он понесет ответственность.
– Перед кем?
Молчание было красноречиво. Зачем попусту тратить слова, говорил его взгляд.
– А если я его не найду? – спросила я.
– Если честно постараетесь – чек останется у вас.
– И что вы тогда предпримете?
– Я арагонец. Что-нибудь да предприму.
Подошедший официант осведомился, что подать на десерт. Бискарруэс отмахнулся.
– Хочу вам кое-что рассказать… Был у меня компаньон. Начинали вместе, продавали готовое платье в маленькие магазинчики. Он был мне как брат. И он меня, что называется, кинул. Там вышла одна история с платежами, которые так до меня и не дошли. Я не торопился с ответом. И он все это время прожил в уверенности, что ему сошло с рук. А потом я все приготовил и раздавил его. И он почти разом потерял все. Все.
Губы у него были тонкие и твердые. Невеселая гримаса открывала зубы. Зубы хищника. Какого-нибудь упорного шакала, умеющего выжидать. И с очень хорошей памятью.
– Я ждал этого почти три года… Понимаете, о чем я?
Чего уж тут не понять.
– Скажите-ка мне… А вам не приходило в голову, что я могу отказаться?
Он удивился и, кажется, неподдельно:
– Но это же просто абсурд.
– Почему?
– Черт возьми, да по всему. Отказаться от таких денег?
– Представьте себе, что деньги для меня не играют такой роли, как вам кажется.
Он продолжал внимательно разглядывать меня, сбитый с толку не столько сутью моих слов, сколько тем, как они прозвучали. Мне показалось, что морщинки вокруг его глаз словно застыли, окаменели.
– Большую ошибку совершите, – заметил он, словно делясь плодом сложных размышлений.
