– Так что же это вышла за хрень такая? – спросил он.
– Искали Снайпера.
– А ты тут при чем?
– Ни при чем.
– Не свисти.
– Честное слово, ни при чем.
Он глубоко затянулся сигаретой, удостоив меня лишь скептическим молчанием.
– С ним хотят свести счеты, – сказала я. – Вот он и прячется.
– Да знаю. Отец того малого, который сыграл с крыши в Испании… Давно уже идет охота… Но сегодня они перестарались… – Он вытянул ноги, тотчас осекся и закряхтел от боли. – Если ты не с ними заодно, – сказал он через мгновение, – чего тут делаешь?
– Они знают, что я его разыскиваю. И, кажется, следят за мной еще с Мадрида.
– Ох, мать… Значит, взялись за дело серьезно.
– А что тебе сказал Снайпер обо мне?
– Да ничего особенного не сказал. Сказал, какая-то баба жаждет с ним связаться. Сходи, повстречайся с ней, узнай, что ей нужно. Ну, вот я и сходил.
Он переменил позу, стараясь устроиться поудобней, и опять застонал. Тем не менее ему все же досталось меньше, чем мне: он не падал с двухметровой высоты на заледенелую землю. Голова по-прежнему просто раскалывалась, да и вообще казалось, что меня на славу отделал копытами взбесившийся мул. То и дело я ощупывала ребра и сама не верила, что умудрилась ничего себе не сломать.
– Такого я не ждал, – сказал Дзомо. – Да, сдается мне, и Снайпер тоже. Надеюсь, по крайней мере, что это и для него сюрприз… Эти скоты меня чуть не убили.
– Не верю, что он знал. Не могу его в таком заподозрить.
– Наверняка не знал… На него непохоже – послать товарища в ловушку… Снайпер – парень с понятиями.
– И поэтому вы все за него горой?
Автомобильные фары на миг ослепили нас. Дзомо ковырял носком башмака снег.
– Что такое вы все в нем находите? – напирала я. – Откуда такие горячие симпатии? С чего? Почему все о нем молчат и помогают чем могут?
Он ответил не сразу:
– Я же говорю: он правильный парень, он никого никогда не продавал. Он – настоящий истребитель, притом с гениальными идеями… Он сто раз плевать хотел с высокого дерева на все правила и законы. Его ничем не купишь. И еще есть у него такое, чего ни у кого больше нет.
– Что, например?
– Он знает людей. Знает подходцы к ним. Знает, как затронуть за живое.
– А где он сейчас? – решилась я. – Еще в Вероне?
Последняя затяжка высветила улыбку на его лице. Потом огонек описал дугу в воздухе и погас где-то далеко в снегу.
– Очень важно его увидеть, – настойчиво проговорила я.
– Кому важно? Тебе?
– Ему. А после того, что случилось, – особенно.
