- Посчитай, Зуня, сколько я прожил минут, если мне 42 года, пять месяцев, две недели и три дня.
Зуня, прикрыв глаза, беззвучно шевелит губами, подталкивая корзины к лошадиным мордам.
- Пиши, пане добродию, - говорит, наконец, 3юня и начинает диктовать поляку восьмизначное число. Помещик сверяет итог со своими подсчетами и восхищенно щелкает языком: все сошлось. Довольны все. Помещик, представивший своему гостю умственные способности "своего" еврея, Зуня, получивший сполна за две опустошенные корзины и лошади, подкрепившиеся свежими баранками.
На особом положении находилась пожарная команда. Тесная городская застройка, крытые соломой крыши создавали благоприятные условия для пожаров. Но поскольку "спасение утопающих - дело рук самих утопающих", то пожарная команда была добровольной, и состав не получал денежного вознаграждения. Обязательным было участие в учениях. Несколько раз в году объявлялись учебные тревоги (удары в колокол и рев сирены), и тогда балагулы мчались верхом к месту сбора, накинув на коня уздечку и хомут, держа в руке дугу и нахлестывая вожжами коня. Явившемуся первому выдавали премию 10 злотых - тогда немалые деньги. Пополнялись ряды пожарников еврейской молодежью, но были среди них и ветераны-бородачи. Получали они бесплатно спецодежду и парадное обмундирование. Для подкрепления бюджета пожарный "сарай" - длинное одноэтажное кирпичное здание, обычно заставленное водовозными бочками и платформами с ручными насосами, сдавали в аренду заезжим артистам и для демонстрации кинокартин. Во время государственных праздников "Дня конституции - 3 мая" и "Дня независимости 11 ноября" пожарная команда в праздничных мундирах и касках со своим оркестром возглавляла колонну демонстрантов, состоявшую из небольшой группы чиновников и длинной вереницы школьников в сопровождении учителей, тщетно пытавшихся поддержать подобие строевого шага у своих подопечных. С трибуны выступал с патриотической речью мой отец.
На моей памяти пожаров в городе было немного и с ними быстро справлялись, но окрестные деревни горели часто и подолгу. Пожарники выезжали в деревни, и еврейские парни неделями спасали добро польских и белорусских крестьян.
На синагогальном дворе была Большая синагога и три "штиблэх". В штибле портных молились ремесленники. Он был беднее других, и сидения там были замаслены. Имелся штибл столинских и штибл койдановых хасидов. После проклятия хасидов Виленским гаоном прошло много времени и вражда между митнагдим (большинство литваков принадлежало к митнагдим) и хасидами улеглась. В веселый праздник Пурим школьники ставили пуримшпили. В синагогах при чтении Свитка Эстер взрослые топали ногами, а маленькие дети вертели трещотки при произношении имени Амана. Но мальчишкам этого было мало. Заранее готовили "пушки". В обрезок трубы с запаянным концом насыпали спичечные головки и под ударом железного стержня содержимое взрывалось. Мальчишки пробирались в синагогу, пряча "пушки" под пальтишками. При слове Аман в разных углах синагоги раздавались оглушительные взрывы, помещение заволакивало удушливым дымом, а пока взрослые бросались ловить хулиганов, те уже были в другом месте и взрывы сотрясали другую синагогу.
