Однажды Перец нашел на пустыре запаянный оцинкованный ящик с винтовочными патронами. Но при их переправке в гетто чуть не случилась катастрофа. Переносили мы патроны небольшими партиями в корзинках. Поверх патронов укладывали купленные на базаре яйца, а на них - пучки редиски. К зелени, переносимой в гетто, гитлеровцы не придирались. Перец прошел через ворота, а меня полицай задержал, отобрал корзинку, вошел в будку, выбросил редиску и стал выкладывать яйца. Захотелось полицаю полакомиться яичницей, но вот-вот увидит патроны. Я стоял как вкопанный. Однако Перец не растерялся, оставил свою корзинку на той стороне за воротами, вернулся, вбежал в будку, всучил полицаю пачку па пирос и, не дав ему опомниться, выхватил корзинку и бросился в ворота гетто.
В свободное время я копаюсь на пустыре в сгоревших советских автомобилях и нахожу сгоревшие винтовки. Перец уверял, что в гетто есть мастера, восстанавливающие эти винтовки, В гетто не хватает дров для приготовления пищи и люди стали на виду у охраны вносить обрезки дров и досок. Иногда появлялось немецкое начальство и тогда начиналось вытряхивание досок, сопровождаемое руганью и мордобоем. С этими дровами стало легче проносить оружие. Надо было лишь предварительно выведать обстановку у ворот гетто.
Однажды я увидел несколько евреев в сопровождении белорусского подростка. Я решил, что также смогу справиться с этим делом. Сначала взялся "сопровождать" Переца. Я шествовал по тротуару, а Перец - сбоку по проезжей части. Потом он давал мне задания провожать нужных товарищей. В обеденный перерыв я приходил к указанному рабочему месту евреев. Посвященные подходили ко мне, и я с ними направлялся в нужное место. К концу перерыва мы успевали вернуться не замеченными немецким начальством.
Я чувствовал, что становлюсь популярным. Несколько раз мне встречались конвоируемые немцами узники гетто, и я замечал, что в колонне шепчутся, поглядывая на меня. Вдобавок Янкель рассказал дома, зачем я навещаю его на работе. Это подогревало мое мальчишеское самолюбие, но становилось опасным. Перец завел меня в сарайчик недалеко от его дома:
- Вот здесь будешь ночевать, - сказал он, - сейчас тепло. На прежнее место жительства не возвращайся, и чтобы никто из твоих знакомых не знал, где ты ночуешь.
В этом сарае я познакомился с двумя его обитателями. Один - коренастый блондин - Нёма Иоселевич, а второго, долговязого, звали Левой. Это были доверенные друзья Переца. Лева был неплохим художником. Еще ранее я заметил, что от постоянного трения в кармане, на картоне паспорта стираются буквы. Паспорт этот фактически не нужен. Для выхода из гетто достаточно предъявить аусвайс, а на расстрел повезут и без паспорта. Лева удалил надпись "юде" и другие компрометирующие данные. У меня появился "арийский" паспорт, и я стал Владимиром Ивановичем.
