Моя эйфория прошла с первым сильным ударом по голове. Я быстро пришел в себя, осмотрелся по сторонам. Менты (пип) -дорги, волки позорные окружили меня полукругом и дубасили по моему телу, что есть мочи, своими длинными резиновыми фала имитаторами. Это уже было совсем не смешно. Это было больно (пип) -уено, даже для меня – (пип) -аннутого на всю голову психа!
– Вы сыте не на то дерево, – сквозь слезы и сопли, – завопил я, – я же (пип) -ять, Бэтмен, в натуре, сейчас переоденусь в свою униформу, и (пип) -здец вам настанет!
– Заткнись урод, – грубо закричали мне в ответ му (пип) ра, – а то убьем!
– Козлы (пип) -бные, суки!!!
Спустя мгновение, меня уже затаскивали за руки и за ноги в отделение милиции, и кажется, в этом процессе участвовали все сотрудники местного пыточного заведения. Я сопротивлялся, как мог, но все было бесполезно.
За нарушение общественного порядка и оскорбление сотрудников милиции, находящихся при исполнении служебных обязанностей, меня посадили на пятнадцать суток! Вот так, примерного комсомольца активиста и положительного во всех отношениях (невиновного забыл сказать) человека отправили за решетку злобные оборотни в погонах. Куда только смотрит наш президент, интересно мне знать? Но, ничего я добьюсь, справедливости по моему административному делу, и я наведу порядок в этой конторе. Они у меня ещё все попляшут! Ну, это правда, потом, а пока, я попытаюсь немного осмотреться. Что тут, интересно, за народец трется. Помню, мне мама в детстве говорила: «Держи сынок нос по ветру, а то надерут тебе жопу в два счета!» (Пип) -бать копать, да кого тут только нет, в этом засранном обезьяннике? Проститутки, бомжи, уголовники, дворовая шпана, и ни одного приличного человека, кроме меня, разумеется, индивидуала с Большой буквы! Выпучив глаза, люди не отрываясь, смотрели на меня. Ну, типа в камере новенький, и все такое.
– Братан, – нарушив тишину, прогундосил самый страшный на вид заключенный, – у тебя курить есть?
– Есть, – громком ответил я, и показал указательным пальцем себе на член.
– Не понял, – набычившись, зашумел уркаган.
– Ща все поймешь!
Ну что, пора узнать этим людям, кто я такой? А то они тут совсем заскучали, бедолаги! Я встал во весь рост посреди тюремной камеры, распрямив свои плечи, начал читать стихи собственного сочинения:
Сижу за решеткой в темнице сырой
Вскормленный в неволе орел молодой,
С разбитою мордой, с седой бородой,
Помятый немного тюремной братвой.
