В этой обскурантистской главе, где столь блестящую роль играет Испания, нельзя не выделить уникальную и светлую фигуру дона Энрике Арагонского, маркиза де Вильены, родившегося в 1384 г. от слияния двух королевских кровей — кастильской и арагонской. Поскольку отец предназначал его к службе в армии, ему с раннего детства стали вдалбливать военные науки, отчего он быстро решил стать поэтом. Страстно увлеченный историей, дон Энрике изучил несколько языков к великому изумлению своих соучеников, бравых фехтовальщиков. Вскоре он стал знаменит и даже популярен благодаря своему провидческому дару и умению толковать чиханье. Легко догадаться, что к нему «не слишком благоволили короли и совсем плохо относились свирепые испанские рыцари»; они считали его маленьким и толстым, чрезмерно склонным к чревоугодию и еще более к плотскому греху; впрочем, жену свою он бросил и написал множество книг, ни одна из которых не сохранилась, в том числе «Искусство резать» (мясо, рыбу и фрукты); он даже предлагал учредить большую школу, где молодые аристократы могли бы усвоить кое-что из этой науки, столь улучшающей существование. Свое графство Тинеа он отдал, чтобы стать великим магистром ордена Калатравы, но этот титул король быстро отнял, так что у него, похоже, ничего не осталось к моменту смерти, случившейся в 1434 г. О нем ходили самые дикие слухи: в частности, будто бы он велел расчленить свое тело на мелкие кусочки и сложить их в кубок с целью обрести бессмертие или что трава Андромеды делала его невидимым. Король Хуан II незамедлительно приказал fray Лопе Баррьентосу взять под охрану крупную библиотеку покойного и принять решение, что с ней делать. Большую часть книг с большой помпой сожгли на площади перед доминиканским монастырем в Мадриде, где маркиз был похоронен. Остальное брат Лопе прибрал к рукам, как сам он утверждал, по распоряжению короля — в помощь при написании большого труда, осуждающего оккультные науки. На самом деле ему хватило материала и любопытства для создания по меньшей мере двух. Фактически библиотека искупила вину находившихся в ней проклятых книг, тогда как они уцелели и продолжили свою преступную деятельность.
«Наш мир только что отыскал еще один мир… мир не меньший размерами, не менее плодородный, чем наш, и настолько свежий, в таком нежном возрасте, что его еще обучают азбуке… Я очень боюсь, как бы мы не ускорили упадка и гибели этого юного мира, продавая ему по чрезмерно высокой цене и наши воззрения, и наши понятия». Кто в 1588 г. способен так далеко видеть, так много прозревать, понимать и так ясно выражаться? Монтень.
