Гиргинакку «царя всего, царя Ассирии» могла включать, как считают некоторые исследователи, полмиллиона табличек и около пяти тысяч наименований. Предполагается, что, ввиду прочности, свойственной книгам этого типа, большая часть их до сих пор захоронена в холмах Куюнджика, подвергаясь опасности прямых и косвенных повреждений, наносимых периодическими войнами в Персидском заливе. Западных хранителей музеев это приводит в отчаяние: им теперь официально запрещено приобретать похищенные древности. А что такое ассиро-вавилонская табличка в отрыве от своего контекста, от, возможно, других частей той же книги, лишенная исторической и научной информации, которая могла бы сопровождать ее обнаружение археологом, если не кучка пыли в витрине техасского или еще какого-нибудь коллекционера?
На расстоянии тысячи километров и три века спустя обычай использования глины для письма уже вышел из употребления. Душа другой библиотеки, на этот раз действительно превратившейся в дым, иногда вечерами витает над террасами дворцов Дария I и Ксеркса в Персеполисе. Один из их темных залов носил имя «оплота текстов»; говорят, что там хранились выгравированные на свинце и олове архивы ахеменидских царей. Кроме того, в зале № 33 здания, которое, по преданию, занимало казначейство, под метровым слоем осколков и обломков кедрового каркаса обгоревшей кровли археологи обнаружили слой толщиной от 45 до 75 сантиметров, состоящий из грубо сделанных круглых бляшек с печатями и изображениями лиц: это были ярлыки. При их изготовлении горсть сырой глины обжимали ладонью на шнурке, обвязанном вокруг ценного предмета. После этого на глине ставили печатью клеймо царя-владельца. От жестокого пожара, опустошившего эти места, это все запеклось, и предметы, помеченные этими ярлыками — согласно Джорджу Кэмерону, это были свитки с текстами, — исчезли. А предполагается, что там должны были находиться единственные две уникальные рукописи жреца Зороастра, «книга книг Персии». Легенда — не сколько преувеличивая — утверждает, что в этом экземпляре содержалось двадцать раз по сто тысяч строк, написанных золотыми буквами на пяти тысячах двухстах коровьих кожах, и добавляет, что он избежал пожара, чтобы быть сожженным в Александрии почти три века спустя. Но такая отсрочка гибели должна была оставить следы. Как и в беотийских Фивах и в Тире, это плачевное бедствие было организовано по приказу Александра Македонского в 330 г. до н. э. Но там это был несчастный случай, нашептывает его призрак, тогда как все авторы начиная с Ариана единодушно обвиняют его без возможности обжалования. Решение разрушить дворец в Персеполисе вместе со всем его содержимым так плохо согласуется с образом легендарного завоевателя, что это оставляет место для сомнений, прежде всего среди льстецов.
