)
[28], генерала Риччи отправляют на медленную смерть в каземат замка Святого Ангела, а следы двадцати трех тысяч его соратников теряются на пространстве от Сан-Диего до Шанхая. Безропотно: чтобы войти в число братьев, они давали обет подчиняться любым решениям Его святейшества. Единственный протест исходит от Екатерины Великой, которая заявила, что национальное образование в Польше является главной ее заботой и поэтому папский приказ она считает юридически несостоятельным. Никто не посмел с ней связываться.
Ибо Игнатий Лойола знал, что образование важнее всего и что лишь книга способна дать его. Хотя он сам предавал огню сочинения Теренция, Эразма и Лютера, но в своих «Уставах Общества Иисуса» (1540–1556 гг.) провозгласил, что каждый коллеж должен иметь библиотеку и ректор по своему усмотрению может выдавать ключи любому, кто обязан ею пользоваться. Сверх того, преподавателям предписывалось заводить собственное «профессиональное» собрание, невзирая на обет бедности; после их смерти оно включалось в общий фонд. Это породило некоторые проблемы — слишком много оказалось названий, которым не следовало бы фигурировать в иезуитском каталоге.
Итак, в период между 1762 и 1773 г. тысячи библиотек в мире в один прекрасный день оказались без хозяев и обслуживающего персонала, порой даже с настежь распахнутыми дверьми. Не только главам «провинций» пришлось поспешно бросить свои личные собрания, ибо в каждом из семисот учебных заведений, согласно завету святого Игнатия, имелась по меньшей мере одна и весьма крупная библиотека. Многие книги были уничтожены или выброшены — после грабежа, со всем тщанием произведенного самими инициаторами папского послания. Множество библиофильских сокровищ внезапно переместились в крупные европейские собрания. Отметим, что полки францисканских и доминиканских библиотек также значительно пополнились. Невзирая на тайные утечки книг, сопровождавшие каждую инвентаризацию, многие создаваемые в это время университеты, равно как и некоторые муниципальные собрания, воспользовались манной. Обогатились книготорговцы: к примеру, в Руане один из них устроил аукционную распродажу, которая в целом продолжалась двести восемь часов. В Лионе каталог книготорговца Франсуа де Лорьо в 1777 г. начинается следующими словами: «Быть может, многие удивятся… что в мои руки за столь короткое время попало столько редких и необычных книг…».
Когда сорок один год спустя папа Пий VII отменил запрет ордена, прошения вновь открыть иезуитские школы посыпались со всего мира (во Франции таковых было восемьдесят шесть). Однако братья, которых реабилитировали, невзирая на воспоминание о «черных обманах», помянутых в свое время Блезом Паскалем
