Часы показывали без четверти восемь, на площади было безлюдно. Следуя привычке разведчика, Алексей некоторое время постоял под сенью жалкого, не желающего распускаться после зимы высокого кустарника, внимательно вглядываясь в два проехавших по улице автомобиля и одинокого пешехода, торопливо перебегающего площадь с противоположной дальней стороны. Всё было спокойно, если не сказать -- безжизненно. Тогда он поглубже засунул руки в карманы куртки, пересёк проезжую часть и, не торопясь, зашагал тротуару вдоль жилых домов.
Поскольку в восемь должны были открыться булочные, он решил сперва заглянуть в одну из них. Трудно было придумать что-то более будничное, чем покупка хлеба, и за этим делом он намеревался совершить своё первое пробное прикосновение к московской жизни.
Однако, не обнаружив ни одной булочной, он решил заглянуть в застеклённый киоск со странной вывеской "Хлеб -- Продукты" и чуть ниже под ней -- "Пиво. Квас. Открыты в любой час -- 24!" За скрипучей дверью держался резкий дрожжевой запах пива и старой колбасы. У прилавка дремала женщина с восточными чертами лица в несвежем халате, натянутом поверх тёплого шерстяного свитера. Сонным взглядом она встретила Алексея и, убедившись что покупатель ещё только собирается выбирать, демонстративно отвела взгляд в сторону и протяжно зевнула.
Алексею предстояло максимально быстро, не выдавая своего незнания, выбрать и назвать продавщице какую-то еду, и при этом уложиться в пятьсот рублей: эту красноватую бумажку, неожиданно вчера подаренную ему полицейским, было решено употребить на продукты, а образовавшиеся у Петровича три тысячи сохранить в качестве резерва -- ведь значительно важнее, чем достать еду, было приобрести новую одежду или иметь возможность заплатить за проезд в городском автобусе или в метрополитене.
-- Здравствуйте, -- сказал Алексей продавщице, -- дайте мне две булки и полкило колбасы.
-- Колбасы в развес нет. Нарезку выбирайте, -- меланхолично ответила продавщица, кивнув куда-то в сторону прилавка.
"Ну вот, уже и попался на мелких бытовых деталях! -- подумал про себя Алексей. -- Ну где же, где же это то, что сейчас называется нарезкой?"
Наконец, он обнаружил нечто, напоминающие ломтики бекона, обтянутые блестящей прозрачной плёнкой, и попросил продавщицу дать ему две упаковки. Ничего не ответив, продавщица вынула две упаковки из стеклянного холодильного шкафа, наличие которого в этом затрапезном месте неожиданно привело Алексея в восхищение: ведь до войны холодильные витрины можно было встретить разве что в лучших московских гастрономах!
