Возникала характеристика Бена: закончил среднюю школу, питал отвращение к приличным девушкам, был специалистом по компьютерам и исследовал оккультные науки. Консультировался с более опытными людьми, чтобы инвестировать деньги в биржу, по словам Даенг. Вкладывала ли она сама когда-нибудь деньги в биржу? Никогда. Она не так глупа. Рынка младших жен для нее было вполне достаточно. Хотя она по большей части получала прибыль опосредованно. Когда китайские тайцы легко делали деньги во время образования мыльных пузырей на фондовой бирже, у их младших жен были деньги, чтобы тратить их на антиквариат Даенг. После спада на бирже некоторые миа ной закладывали свои драгоценности и одалживали деньги своим покровителям.
– Бен верил в мир духов. До обвала котировок я его почти не видела. Он много времени проводил с одним астрологом и посещал святилища. Когда он продал свои биржевые акции за день до обвала, то явился ко мне с дюжиной роз. «Видишь, я был прав», – сказал он.
– Погодите. Минутку. Бен продал акции до обвала?
Она кивнула.
– Все. Он был очень умный.
– Он сорвал куш, – сказал Кальвино.
– Может, миллион чистыми.
– Вы не сказали «американских долларов».
– Потому что он заработал миллион батов, – ответила Даенг, как будто было очевидно, что Бен играл в низшей лиге.
– Вы что-нибудь знаете о том, что случилось с деньгами?
– Для него это были большие деньги. Но, знаете, реально это было не так уж много. С деньгами всегда что-то случается. Они уходят на банковские счета, в карманы других людей…
– Вы еще кому-нибудь говорили об этом?
Даенг покачала головой и вытерла глаза. Если она все это рассказала Пратту, то полковник утаил это от него. Кальвино достаточно хорошо знал Пратта, чтобы понять, что тот выложил бы все карты. Это были новые сведения.
– Почему вы сейчас мне об этом говорите?
– Я подумала, что вы друг Бена. – Она произнесла это с таким невинным и убежденным видом – голос ее даже слегка задрожал от обиды, – что Винсент невольно почувствовал уважение к настоящему профессионализму.
– Иногда я говорю безумные вещи. Разумеется, Бен был моим другом.
Даенг пожала плечами, откинулась на спинку дивана и посмотрела в потолок.
– Он мертв. Поэтому все равно, кто знает об этом.
– А кто-нибудь еще об этом знал? – спросил Кальвино, доставая блокнот из кармана.
Она тихо застонала, качая головой, и снова заплакала. Он прочел ей имена членов инвестиционного клуба.
– Хоть одно из этих имен о чем-то вам говорит? Может, один из них знал, что Бен сорвал куш?
