– У вас проблемы?
– Никаких проблем. Но если тебе интересно, я думаю, ты пускаешь на ветер свой второй шанс, Вичай.
Двое друзей пришли пацану на помощь. На Патпонге гнев вспыхивает быстро, даже в начале вечера. Но Кальвино не удалось запугать. Он опустился на колени и стал смотреть в глаза Вичаю.
– В жизни не бывает третьего шанса, чувак. Так как идут дела? И что тут происходит? Откуда ты берешь деньги на рубашки стоимостью пятьсот батов? Работаешь на «Африканскую Королеву»?
– Я работаю там, где хочу, – ответил он. – А рубашка стоит семьсот батов.
Тик потянула его за руку. Ей хотелось уйти. Кальвино присел на пятки.
– Минуточку, дорогая. Я хочу задать моему другу вопрос насчет Чанчая.
И снова в ее глазах вспыхнул этот мгновенный страх. Кальвино опять повернулся к Вичаю.
– Ты знаешь Чанчая? – Даже токсикоман знал главаря, который правил этой улицей как своей собственной страной.
– Он босс. – Ужасная улыбка сделала худое бледное лицо Вичая похожим на маску смерти, выкопанную из древней гробницы.
– Да, я это слышал. Как-нибудь еще встретимся, ковбой.
* * *
«Африканская Королева» начала свою работу – что в то время потребовало значительных затрат – как тематический бар с африканским мотивом. Обивка под шкуру зебры щедро украшала кабинки, а игрушечные плюшевые львы и обезьяны, выгоревшие и пыльные от времени, заполняли полки вдоль стен. Позади бара стояли два больших, хорошо освещенных аквариума с улитками и маленькими сомиками, сражающимися за крошки еды у дна. Идея заключалась в том, чтобы воспроизвести фантастические тропические джунгли, разбудить инстинкты Тарзана, таящиеся в сердцах мужчин. В то время это казалось блестящей идеей. Но в Бангкоке времена и вкусы изменились вместе с клиентами, которые приезжали в Патпонг. Постепенные перемены, так вода точит камень. В случае с «Африканской Королевой» было слишком дорого менять ее оформление, и постепенно, после того, как бар три раза сменил владельца, он стал выглядеть запущенной забегаловкой, видавшей лучшие дни. Новые хозяева не меняли названия, но едва ли кто-нибудь помнил первоначальный мотив. Как будто сорная трава и лианы времени заглушили память.
В память о старых временах они выбрали столик возле чучела циветты. Тик скользнула на сиденье рядом с Кальвино. С напряженной сосредоточенностью ребенка она развернула шоколадку и отправила ее в рот. Ему показалось, что он заметил, как ее губы дрожат от удовольствия, когда она сосет шоколадку. Тик достала сигарету «Мальборо», прижала ее к губам и наклонилась вперед, коснувшись кончиком огонька зажигалки Винсента. Ему хотелось отобрать у нее сигарету. Она была похожа на ребенка, который совершает взрослые, разрушительные действия. Потом он вспомнил, где находится, кто она такая и почему они сюда пришли. Бар был почти пуст. После того, как принесли напитки, вошли две девушки, с которыми Тик раньше работала. Одна ее узнала, отделилась от подруги и со смехом подбежала к их столику, шаркая шелковыми китайскими шлепанцами.
