– На Сой двадцать четыре, – сказала она.
– Ты когда-нибудь вкладывала деньги в фондовую биржу? – спросил Винсент. Он пытался говорить веселым, дружеским тоном. – Заметь, я не произнес слова «инвестировала».
Кико рассмеялась.
– Я заметила. Нет, но когда-то я вложила часть своего времени в отношения с биржевым брокером. Он считал себя «быком».
– А ты узнала, что он – «медведь»?[14]
– Заметь, я не произнесла слова «инвестировала».
Кальвино заметил. Через несколько мгновений он надел свой измятый пиджак с пятнами от травы на локтях, втянул живот, посмотрел на себя в зеркало и скорчил гримасу. На выходе остановился у стола Ратаны. Она сосредоточила все свое внимание на Гражданском и коммерческом кодексе.
– Увидимся завтра утром, – сказал Винсент.
Ратана подняла глаза, потерла их и потянулась, расправив плечи и приподняв груди.
– Она вас любит. Вы это понимаете?
Слово «любовь» встревожило его; это было все равно что проснуться и обнаружить на себе татуировку в интимных местах, сделанную в соответствии с чужими представлениями о надежде, доверии и жизни. Такая татуировка никогда не сходит и заставляет почувствовать себя запертым в теле другого человека. Винсент пытался придумать шутку, быстрый ответ, но обнаружил, что в голове у него пусто. Он резко повернулся и вышел.
Глава 8
«Африканская королева»
Было больше половины пятого, и та часть Патпонга, которая является улицей Силом, представляла собой море черноволосых, кареглазых офисных клерков, хлынувших на тротуары подобно приливной волне. Такси Кальвино и Тик остановилось за шеренгой тук-туков. Винсент заплатил шоферу и вышел. Он подождал, пока Тик поднялась с сиденья в своем узком коротком платье. Она схватила его за руку; ее глаза шарили по улице, а сама девица оцепенела от ужаса. Тот же полный страха взгляд, который он видел утром на Вашингтон-сквер, стер с ее лица улыбку. Она была уверенной и общительной, когда села в такси – и до этой минуты. Это был не тот самый момент истины, но он был моментом истины для нее.
– Если хочешь вернуться, скажи мне сейчас. – Кальвино жестом попросил шофера такси задержаться на минуту, пока не решит, останутся они или уедут. Шофер улыбнулся. Ему и прежде случалось наблюдать такие сцены между фарангом и работающей инь.
Тик прикусила нижнюю губу, опустила взгляд на свои туфли. Потом покачала головой и глубоко вздохнула.
– Не могу вернуйся. Я сказать вам по телефону, что ехай с вами. Что помоги вам. Я не лгу.
