Том 2. С Юрием Гагариным | страница 37
Сердечный был разговор. И мы понимали, отчего так близки и понятны стали друг другу. ОН был с нами. ОН участвовал в разговоре…
Всходило солнце. Еще больше синела вода. Я попросил Дынь Нги сфотографировать лодку. Он опустил парус, сказал, что в тихую погоду надо без паруса…
И вот на память остался снимок… Вот скалы, вот лодка, на которой живут Дынь Нги, его жена, маленький Тын и Ленин…
Самый большой подарок
В редакции есть музей. По давней традиции из дальних командировок привозят корреспонденты подарки газете.
В музее есть камень из Антарктиды, шахтерская лампочка, морские звезды, герб канадского университета, портреты героев… Со всей земли сувениры.
На прошлой неделе на полку под стекло мы положили тропический шлем, альбом с расписной лаковой крышкой, скульптуру льва из угля.
Есть и еще из Вьетнама подарок. Он очень дорог, потому что у подарка есть маленькая история.
…В провинции Винь-Фук мы были два дня.
Если бы принимать все приглашения в гости, делегация пробыла бы в провинции два года.
Искренне любят вьетнамцы советских людей. За все любят. За наш Октябрь, за то, что мы выстояли против врагов, за нашу бескорыстную помощь. Искреннее чувство вьетнамцев к «ленсо» (к советским) трудно передать словами. Надо видеть детей и взрослых и стариков, когда они останавливаются, улыбаются, дружески протягивают руку, снимают с куртки значок, чтобы приколоть на вашу рубашку…
Мы собрались уезжать из провинции, уже сели в машину, когда увидели шестерых ребятишек.
— К вам… — сказал переводчик.
— А мы сами можем сказать… — сказал вдруг старший. — Мы учим русский…
Все вместе мы сели на траву под пальмой. На сколько вопросов надо было ответить! Сколько выслушать и рассказать! Дошло дело до неизбежных во Вьетнаме подарков. На этот раз подарки были особые. Во-первых — песня.
У нас почему-то редко поют сейчас эту хорошую песню.
Ребятишки сказали, что вся их школа разучивала песню в подарок нам. Но что делать, если гости торопятся… Они вшестером за двадцать километров пришли, чтобы спеть эту песню…
Милые черноволосые ребятишки! Как хорошо, как старательно, как ладно и мелодично они пели. Пели на русском и на вьетнамском.
На прощание все шестеро сняли красные галстуки и повязали нам, а самый скромный и чуть застенчивый Нгуен Винь протянул бумажный пакет:
— Я мало, мало рисуй… Это Ленин. Мы подарить его вам потому, что много-много любим Ленин…
