Мой муж Лев Толстой | страница 70
Я поблагодарила его и теперь жду этого счастья.
Весь день покупки, исполнение поручений, вечером была Елена Павловна Раевская.
Сидела в трех банках, платила за Илью, выручала деньги, которые положила пять лет тому назад на имя Ванички. Милый, ему не нужны теперь ни деньги и ничего земного! Когда-то я перейду в это блаженное состояние!
Письмо от Машеньки: она пишет, что Левочка был грустен в день моих именин. Это потому, что он знал, что С.И. будет играть, и опять он ревновал меня. А что же может быть невиннее, чище этого эстетического наслаждения – слышать такую удивительную музыку.
Сама играла сегодня до трех часов ночи. Миша уехал в Ясную Поляну. Разговор три часа подряд с Сергеенко. Раскаиваюсь в лишних словах.
Анима и Анимус есть прообразы женщины у мужчины и мужчины у женщины соответственно. Не просто бездействующие картины, пылящиеся на задворках сознания, а модели поведения при общении с противоположным полом. И даже это не всё, а малое. Анима и Анимус являются частью человека, его сознания. Его отношение к противоположному полу создает его же. Его половое психологическое отличие.
Несоответствие Анимы мужчины его реальной партнерше и наоборот у женщины ведет к состоянию психического дискомфорта индивида, вызванному столкновением в его сознании конфликтующих представлений: идей, верований, ценностей или эмоциональных реакций.
В психологии данное понятие называется когнитивным диссонансом.
Была с утра в Петровско-Разумовском у Мани и восхищалась сыном Сережи – тоже Сережей. Что за симпатичный, милый ребенок; деликатный, здоровый, веселый, умный. Я для него чужая, а он обошелся со мной, точно давно знал и любил меня, а ему только год. Лаская мать, он сейчас же так же ручками ласкал меня, чтоб не обидеть. Давая яблоко няне в рот, он сейчас же пихал это яблоко и мне в рот. Совсем как Ваничка, который, разнося конфекты, никогда не обносил лакеев и вообще прислугу, а всех угощал подряд. И всех ровно ласкал и любил.
Вернувшись, узнала, что приходил С.И., и мне было жаль, что я его не видала. Вечером заходил Гольденвейзер. Играла три часа.
Приезжали Илья и Андрюша приготовить меня к приему Ольги Дитермхс, которой Андрюша сделал предложение.
Взяла сегодня гувернантку Саше, пожилую даму, мать трех дочерей. Возилась с практическими делами, часа три поиграла.
Сделала ошибку: сама завезла книги С.И. Очень раскаиваюсь, но эти дни я опять ошалела: не сплю до четырех часов ночи, запах трупа, тоска одиночества душевного, суета жизни, искание за что-нибудь уцепиться, как спасение от этой тоски. Писала письмо Тане и плакала. Разговаривала с Андрюшей – и плакала. Говорила с Мишей об упадке его духа, поощряла его – и опять мне было тяжело. И захотелось откуда-нибудь участия, совета, мнения. Я передала книги в руки С.И., сообщила ему о свадьбе Андрюши и по этому поводу услыхала от него столько спокойной мудрости, что сразу стало легче.