Журавский вылез из поврежденного "яка" и отстегнул парашют. Колени дрожали, икры ног сводила судорога. Он шел очень медленно, как на чужих ногах, боясь, что упадет. На полпути окликнул дежурного, но тот даже не шевельнулся. Он стоял, наклонившись вперед, в какой-то неестественной позе, как будто загипнотизированный. Журавский, подойдя поближе, окликнул его еще несколько раз. Безрезультатно. Неподвижность этого странного человека казалась ему все более подозрительной. Владек не мог его хорошо рассмотреть: заходившее солнце бросало свои слепящие лучи из-за спины "глухого паралитика", как мысленно окрестил дежурного рассерженный Журавский. Его начала бесить эта тишина, которая была просто невыносимой после горячки недавнего боя. Он осматривался по сторонам, но по-прежнему не видел ни одной живой души, не слышал ни единого звука.
Наконец Владек обрел власть над своими ногами и оставшиеся до дежурного несколько шагов почти пробежал. Он схватил дежурного за плечо и сильно встряхнул. В немом молчании дежурный, даже не вздрогнув, во весь рост растянулся на земле. Журавский отскочил в сторону, как кузнечик. Только спустя минуту он понял, что перед ним искусно сделанный манекен. Он зло пнул его ногой. Фонтан опилок поднялся вверх из распоровшейся груди "дежурного". Теряясь в догадках, Журавский решил поискать более разговорчивое общество на этом погруженном в молчание аэродроме, кстати оказавшемся не в таком уж хорошем состоянии, как это ему показалось сверху. Он пошел напрямик к самолетам, стоящим на самом краю аэродрома. Почти на каждом шагу он натыкался на многочисленные ямы. Он поздравил себя с тем, что ему удалось сесть, не свернув шею, на довольно ровный отрезок этой поляны, и удивлялся, как остальные самолеты взлетают и садятся, не ломая шасси.
Добравшись до первого с краю самолета, уставший Журавский оперся на крыло и тут же услышал треск и почувствовал, что падает. Он рухнул на землю вместе с отломанной у самого основания плоскостью. Владек вескочил, как будто его укусила змея: крыло, выдерживающее на одном квадратном метре тонну нагрузки, - это крыло обломалось под весом его тела!..
От страха, усугубляемого мертвой тишиной, его всего трясло... Наконец он овладел собой и начал осторожно ощупывать стоящие вокруг самолеты. Его изумлению не было границ: все они были сделаны из картона и тонкой фанеры. Это были всего лишь макеты, как и чучело дежурного по старту.
