Мы шли не торопясь, потому что О'Брайена все еще тревожила раненая нога. Ранение он получил в результате, как он говорил, "дружеского недоразумения". Это случилось в 1946 году, уже после войны. Врачи обещают его скоро вылечить, но пока, как только молодой поручник замечает в глазах незнакомых девушек выражение восхищения, смешанного с сочувствием, он весь сжимается от неловкости.
- Они, наверное, думают, что я был ранен на фронте, - обратился он ко мне, - и видят во мне героя... Вот ведь какая история!
Я, право, не знаю, о чем. думают очаровательные девчата, заглядываясь на молодого ветерана войны в форме летчика, на груди которого красуются разноцветные орденские ленточки. Безусловно, О'Брайен нравится девушкам, хотя сам, кажется, уделяет им не очень много внимания. Он довольно высокий, худощавый и хорошо сложенный молодой человек, со светлыми, глубоко посаженными глазами и волнистой русой шевелюрой. Его покрытое загаром лицо, с правильными чертами и несколько задиристым выражением, всегда привлекает к себе внимание. Нет ничего удивительного в том, что девушки заглядываются на такого парня.
В 1941 году О'Брайена, члена одной из подпольных групп, схватили гестаповцы. Но ему удалось бежать. 13 мая он перешел под Саноком на советскую сторону.
Когда в 1943 году под Рязанью начала формироваться 1-я польская дивизия имени Тадеуша Костюшко, О'Брайен прибыл туда и был зачислен в 4-ю эскадрилью, где проходил обучение под руководством инструктора Никонова.
- Жаль только, что по сравнению с первыми эскадрильями, мы начали летать довольно поздно. Так, на первое боевое задание я вылетел только в декабре сорок четвертого года, - вспомнил О'Брайен.
- А вы? - спросил я подпоручника Кремпу.
- А я еще несколькими месяцами позже, - ответил он. - Первый раз я полетел с Калиновским на разведку в район Врицена, и нам сразу же пришлось вести бой с четырьмя "фокке-вульфами".
Кремпа и Калиновский поднялись в воздух уже под вечер. Видимость была довольно плохой. Примерло на полпути, за Одером, на высоте 800 метров, их окутало дымом. Кругом пылали пожары, вызванные огнем артиллерии. Видимость еще больше ухудшилась и, вероятно, поэтому подпоручник Кремпа не заметил идущей прямо на него четверки "фокке-вульфов", которые еще издали открыли огонь. Калиновский подпустил их поближе, потом боевым разворотом взмыл вверх, ведя за собой молодого напарника, и зашел "фокке-вульфам" в хвост. Это произошло так быстро, что Кремпа понял, в чем дело только тогда, когда уже выровнял машину. Заметив "фокке-вульфы", он по примеру своего ведущего свалился на одного из "их сверху и нажал на гашетку. Потом выпустил подряд три длинные очереди в другой "фокке-вульф". Калиновский приказал ему прекратить огонь. Противник уходил вниз. Преследовать его было некогда впереди еще невыполненное задание.
