— Ну, об этом поговорим после. Ганга никуда от тебя не уйдет.
Ровно в девять часов вечера Ромон-бабу, муж Шубхашини, пошел ужинать. Мать сидела с ним рядом.
— Пойдем посмотрим, что будет, — сказала Шубхашини и потащила меня за собой. Спрятавшись за дверью, мы стали наблюдать.
К ужину подали много всяких блюд, но Ромон-бабу, отведав понемногу, отодвинул их от себя и не стал есть.
— Что с тобой, сынок? — встревожилась мать.
— От такой еды и мертвый отвернется! Наша кухарка-брахманка отвратительно стряпает. С завтрашнего дня буду обедать у тетки.
— Не надо, — огорченно сказала мать, — я найму другую кухарку.
Ромон-бабу ничего не сказал, вымыл руки и покинул комнату.
— Из-за нас он остался голодным, — вздохнула Шубхашини. — Зато теперь все улажено!
Я в смущении молчала, не зная, что сказать.
В это время появилась Харани.
— Свекровь вас зовет, — обратилась она к Шубхашини и, глянув в мою сторону, прыснула.
Видно, смех по любому поводу был слабостью Харани. Шубхашини направилась к свекрови, а я стояла за дверью и слышала весь их разговор.
— Эта девушка уже ушла? — спросила старуха.
— Нет, я же сказала, что не отпущу ее, пока не накормлю.
— А как она стряпает, не знаешь?
— Не знаю.
— Пусть побудет до завтра. А там выясним, на что она годна.
— Хорошо, я велю ей остаться, — ответила Шубхашини и вернулась ко мне.
— Ты умеешь стряпать, сестра? — спросила она.
— Умею, я ведь уже говорила.
— Хорошо стряпаешь?
— Завтра отведаешь, тогда скажешь.
— Если не умеешь, говори лучше сразу, я научу тебя.
— Там видно будет, — рассмеялась я.
Глава восьмая
СУПРУГА ПАНДАВОВ[18]
Итак, на следующий день я взялась за стряпню. Когда Шубхашини пришла на кухню и попробовала мой соус с красным перцем, она только руками всплеснула:
— Чтоб тебе пусто было! — и закашлялась.
Затем мои кушанья отведали дети. Сынишка Шубхашини с удовольствием поел немного риса с соусом, и пятилетняя девочка, когда мать спросила ее: «Ну как, нравится тебе, Хема?» — воскликнула: «Очень! Очень вкусно!» — и тут же принялась декламировать. Она очень любила стихи и читала их вслух по всякому поводу:
Ты, что тоскуешь в красном сари,
Цветок бы в волосы вплела,
Нельзя же дочке пастуха
Весь день возиться у котла!
Ты услыхала звуки флейты
И, плача, бросила стряпню
И кинулась к реке…
— Ну ладно, хватит, — остановила Хему мать, и девочка послушно замолчала.
Ромон-бабу за обедом съел все до крошки. Я тайком подглядывала за ним.
Старая хозяйка не могла сдержать довольной улыбки.
