Бизонтен потуже затянул веревкой тряпки, которыми были обмотаны его башмаки, и завязал веревку узлом под самыми коленками. Стало удобней идти, да и шаг стал легче, почти такой, каким перемерил он десятки дорог в бытность свою странствующим подмастерьем.
В их обозе не хватало одной повозки, остатки ее унесли весенние воды. А сам Бобилло все еще лежал в повозке Бертье без сознания, там же нашли приют его жена и двое ребятишек, и как раз о сапожнике и его семье думал Бизонтен в наступающей ночи. Он не мог прогнать из памяти ту страшную картину, их беду, как вдруг Мари отодвинула край парусины — очевидно, решила проведать брата. Заметив, что она спрыгнула на землю, Бизонтен крикнул:
— Не желаете ли компанию мне составить? А то чуть было не заснул.
Мари подождала и пошла с ним рядом.
— Верно, верно, — продолжал он. — Я прямо на ходу спал.
Он засмеялся, и Мари тоже засмеялась.
— Не верите?
— Не верю, этого же быть не может, вы бы тогда упали.
— Вот чего я и боялся — упасть во сне. Шагаю-то я замыкающим, никто бы этого и не заметил, и солдаты нашли бы меня в снегу уже окоченевшего. А так как я на огородное чучело похож, они бы перепугались и бросились наутек. И война бы кончилась!
Он принялся рассказывать своей спутнице самые невероятные истории о том, как огородные чучела обращали в бегство целые армии. Время от времени он заливался смехом, и его смех рождал ответный смех в груди Мари.
Пьер обернулся и крикнул:
— Видно, у вас здесь, в арьергарде, веселье идет!
— А ты зря не тревожься, — посоветовал подмастерье, — это я чтобы волки нас испугались. Это зверье нападает только на тех, кто кручинится.
Ничто еще не было светом, но ничто также не было настоящей тьмой. Туман не сгущался, но это смешение полусвета и полумрака все еще не рассеивалось. Ничто не останавливало человеческий глаз, но куда бы ни глянул человек, его взгляд увязал в какой-то клейкой массе, тонул в глуби мутной воды, где двигались какие-то зыбкие тени. Вдруг Мари, шагавшая слева от Бизонтена, вцепилась пальцами ему в руку и шепнула:
— Там… как раз под нами… что-то шевелится.
Бизонтен бросил поводья на холку лошади и остановился, прислушиваясь. Скованная страхом Мари тоже остановилась и повисла у него на локте.
Когда шум удалившегося обоза утих, то, что шуршало под ногами, стало слышнее. Бизонтен обратился к Мари:
— Вы как раз это слышали?
— Да, — выдохнула она.
Подмастерье снова рассмеялся и объяснил:
— Так вот, милочка, ничего более приятного вы не могли обнаружить… ведь это Ду… И вам она прекрасно знакома, потому что течет совсем близко от ваших мест. Только здесь течение быстрее и, должно быть, гонит вниз льдинки.
